Политический радикализм понятие и виды. Курсовая работа Политический радикализм в России: традиции и современность

Введение

Раздел 2. Правый радикализм в современной России

Заключение

Введение

Формирование в России современного демократического общества с социально ориентированной рыночной экономикой сопровождается противоречивой модификацией основополагающих ценностей жизни и культуры россиян. Положение усугубляется отсутствием в стране ясной и чёткой общенациональной идеи, импонирующей населению, грубыми просчётами властей в 90-е годы, которые повергли Россию в состояние глубокого системного кризиса. Кризис с его экономической деградацией, политической нестабильностью, социальной дезинтеграцией, а также девальвацией духовных (нравственных и правовых) приоритетов, ослаблением семьи крайне болезненно сказался на населении России.

Согласно толковому словарю, «радикал» - это сторонник «корневых, решительных мер». В свою очередь, словосочетание «решительные меры» - это эвфемизм, обозначающий меры нарушительные и разрушительные. «Радикализм», таким образом - это всё то, что (в процессе достижения своих целей) нарушает и разрушает нечто устоявшееся.

Политический радикализм возник в Англии в конце XVIII века. Сыграл значительную роль в формировании мироустройства Новейшего времени. Идеологами политического радикализма являлись Дж. Локк, Жан-Жак Руссо, Ч. Беккариа, Томас Пейн, А.Н. Радищев, Н Муравьев, П.И. Пестель и другие выдающиеся исторические личности.

Развитие идей радикализма было обусловлено особенностями исторического, экономического, социально-политического характера, спецификой развития государственности и религиозного сознания. В России в XIX веке радикальные идеи имели глубокие истоки, особенно в сферах социального мироощущения, мышления и поведения.

В данной работе будут раскрыты основные идеи политического радикализма. А также указаны особенности российского политического радикализма.

Итак, цель работы: Рассмотреть особенности политического радикализма в современной России.

Предмет работы: Политический радикализм в современной России.

Цель и предмет работы определили необходимость решения следующих задач:

Рассмотреть теоретические основы изучения радикализма.

Раскрыть особенности правого радикализма в современной России.

Изучить особенности левого радикализма в Современной России.

Структура работы: Работа состоит из введения, трех разделов, заключения и списка использованной литературы.

Раздел 1. Теоретические основы изучения радикализма

Понятием «радикализм» (от латинского radix - корень) определяются социально-политические идеи и действия, направленные на наиболее кардинальное, решительное («радикальное», «коренное») изменение существующих социальных и политических институтов. Это соотносительный термин, обозначающий, прежде всего, разрыв с уже признанной, существующей традицией, ее капитальное изменение.

В широком смысле, понятие политического радикализма трактуется как особый социокультурный феномен, обусловленный особенностями исторического, социального, экономического и религиозного развития страны, проявляющийся в ценностных ориентациях, устойчивых формах политического поведения субъектов, нацеленных на оппозиционность, изменения, тотальный, быстрый темп перемен, примат силовых методов в реализации политических целей.

Существуют и психологические трактовки радикализма. Иногда его прямо трактуют как «психологический механизм качественного преобразования политических процессов, предполагающий решительные и бескомпромиссные действия для достижения цели, придерживающийся крайних средств достижения цели; социокультурная традиция, обусловленная соответствующим типом личности и национально-цивилизационными особенностями общества и государства».

Исторически данный термин применялся и для определения умеренных реформистских движений, которые, однако, производили на современников слишком сильное впечатление. В современном употреблении, радикализм означает, прежде всего, выраженное стремление к решительным, «корневым» идеям, а затем и к методам их достижения, и к связанным с этими идеями соответствующим действиям. Однако далеко не всегда люди, называющие себя радикалами, действительно являются таковыми. Отметим, что определение «радикальный» по традиции входит в название ряда центристских и левобуржуазных политических партий западных стран.

Иногда термин «радикализм» употребляется почти как синоним понятия «экстремизм». Это не вполне точное словоупотребление: между данными понятиями существует определенная разница. В отличие от экстремизма, радикализм фиксируется, прежде всего, на содержательной стороне тех или иных идей и, во вторую очередь, на методах их реализации. Радикализм может быть исключительно «идейным», а не действенным, в отличие от экстремизма, который всегда бывает действенным, но не всегда идейным. Экстремизм, в первую очередь, фиксирует внимание на методах и средствах борьбы, отодвигая содержательные идеи на второй план. О радикализме же обычно говорят применительно к идеологически, политически и социально крайне ориентированным организациям, партиям или партийным фракциям, политическим движениям, группам и группировкам, отдельным лидерам и т.д., оценивая идейную направленность и степень выраженности такого стремления. Об экстремизме говорят, оценивая степень крайности методов реализаций таких стремлений.

Как термин, понятие «радикализм» возникло в Англии в середине XVIII века, в эпоху промышленной революции, среди противников знаменитого Билля об избирательной реформе 1832 года. Позднее это понятие стали относить к утилитаристу И. Бентаму и его последователям, названным «философскими радикалами». В Новое время радикализм проявлялся в буржуазно-демократических лозунгах. Опираясь на доктрину «естественного права», прогресса, разума, такие мыслители, как Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо и др., доказывали необходимость радикальной замены «неестественных» социальных условий и обычаев новым рациональным порядком. Основатель анархизма У. Годвин обосновывал ненужность сложных общественных институтов и ограничений тем, что человек в естественном состоянии - сам по себе воплощение разума и свободы. Для радикализма эпохи Просвещения был весьма свойствен отвлеченный морализм, антиисторический утопизм, противопоставление «неразумной» исторической действительности здравых, «естественных» понятий, простых решений и правил. Наиболее решительно, уже переходя от идейного радикализма к революционному экстремизму, пытался практически воплотить идеалы Просвещения французский политический радикализм в лице якобинцев, в ходе Великой французской революции.

Просвещение наиболее полно выявило основные черты буржуазного радикализма. В эту эпоху радикализм опирался на рационалистическую редукцию, упрощение, истолкование всех аспектов исторической и бытовой, повседневной жизни в свете исходного абстрактного принципа, идеала, моральной оценки или на критерий полезности, утилитарности (И. Вентам). Критики уже тогда считали, что рационализм радикализма не столько научный, сколько спекулятивный, разрушительный и нигилистический. Однако и для современного идейного радикализма также характерен определенный рассудочный догматизм и утопизм, нечувствительность к конкретной ситуации, склонность к «простым» решениям и симпатия к крайним средствам. Эти черты радикализма в 1960-70-е годы еще раз продемонстрировали «новые левые», последователи Г. Маркузе, для которого не было никакой связи между «разумной действительностью», «иным миром» будущего и настоящим, и потому первым шагом в реализации проекта будущего так или иначе оказывался нигилистический «Великий отказ» от эмпирической данности буржуазного мира того времени.

В XIX веке понимание радикализма расширилось, а сам он довольно стремительно распространился по Европе уже как широкое политическое, философское, религиозное, культурное, просветительское движение. В Х1Х~ХХ веках радикализм стал идеологической платформой для целого ряда левых партий социалистической, социал-демократической ориентации. Одновременно радикализм нашел своих последователей и среди некоторых правых сил. В последние десятилетия XX века радикализм стал базой для фундаменталистских исламских политических сил.

Еще недавно сторонники марксизма считали, что общим социально-психологическим и классовым источником как теоретического, так и политического радикализма является мелкобуржуазная стихия, особенно в кризисные, переходные исторические периоды, когда возникает угроза существованию, традициям и укладу тех или иных составляющих ее социальных групп и слоев населения. Или, напротив, когда такие исторические периоды открывают для мелкой буржуазии перспективы прихода к власти и перераспределения общественного богатства. В современном мире радикальные умонастроения чаще всего воспроизводит деклассированная люмпен-интеллигентская среда.

В основе радикализма лежит, во-первых, негативное отношение к сложившейся социально-политической действительности, а во-вторых, признание одного из возможных способов выхода из реальной ситуации как единственно возможного. В то же время радикализм трудно связать с какой-либо определенной политической позицией. «Радикализм может проявляться в различных формах нигилизма, экстремизма, терроризма, революционаризма. Однако, - считают некоторые авторы, - принято говорить и о «радикальном центре», то есть политической позиции, радикально отвергающей крайности и требующей решительно проводить сбалансированную политику. Как показывает история, достаточно часто государство само создает ситуации порождающие радикализацию политических субъектов».

Радикализм - всегда оппозиционное направление. Более того, это - опора наиболее жесткой, радикальной оппозиции, в отличие от оппозиции умеренной - «системной», лояльной, «конструктивной». Как правило, он играет в обществе дестабилизирующую роль.

Радикализм выполняет в социально-политических процессах определенные функции. Во-первых, это сигнально-информационная функция, свидетельствующая о степени неблагополучия социально-политической среды. Во-вторых, функция разрядки социальной напряженности путем выброса накопившегося недовольства. В-третьих, функция давления на господствующие политические институты, подготовку, принятие и осуществление политических решений. В-четвертых, функция корректировки политического курса. В-пятых, функция стимулирования коренных политических изменений, инноваций.

Как идейно-политическое течение, система убеждений определенной группы людей, метод решения локальных экономических и социально-политических задач радикализм является необходимым компонентом политической жизни. В устойчивых социальных системах консервативные, либеральные, радикальные компоненты находятся в сбалансированном взаимодействии. В переходных системах расширяются объективные и субъективные причины, стимулирующие радикалистское поведение. Масштабы распространенности, степень остроты проявлений радикалистских ценностных ориентаций политических субъектов будут уменьшаться с экономической и политической стабилизацией в стране. Ценности невозможно отменить, общество должно их исчерпать, пережить. Политические власти могут ослабить воздействие радикализма на политическую жизнь, нейтрализовать последствия его проявлений. Правда, это удается далеко не всегда. И тогда радикализм может перерастать в экстремизм и терроризм.

Аналитически подразделяются «радикализм мысли» и «радикализм формы». Первый исходит из того, что любые социальные и политические конструкции (анархизм, социализм, индивидуализм и т. д.) могут быть лишь выводами, а не аксиомами. Он предполагает такие действия, которые на практике ведут к реализации базовых ценностей. Второй вид, «радикализм формы», напротив, исходит из неких базовых аксиом. Его природа - не в размышлениях, а в простоте готовых решений. Разрушение без созидания - вот к чему обычно склонны радикалы формы, и что сводится к воспроизводству более примитивных социальных форм. Культура накапливается эволюционно. Революционно происходит только деградация.

Как уже говорилось, радикализм не связан непосредственно с какой-либо одной определенной идеологией - это всего лишь особого рода энергетическая политико-психологическая основа любой идейно-политической конструкции. Важно отметить, что радикализм склонен к использованию насильственных методов и средств, чаще всего не соответствующих публично декларируемым целям. Тогда он может прямо смыкаться с экстремизмом и перерастать в него, находя свое конкретное, практически-политическое выражение в разных формах политического терроризма (от «бомбистов» начала, XX века в России до исламских террористов У. бен-Ладена в начале XXI века). В основе психологии радикализма всегда лежит сильный политический темперамент охваченных им политиков, стремление добиться нужного результата как можно быстрее, «здесь и сейчас», подчас любой ценой увидеть плоды своей политики при собственной жизни, даже когда речь идет о «поколенческих» процессах или очевидных утопиях. Иногда радикализм стимулируется особенностями конкретной ситуации - так, непоследовательность горбачевской перестройки в СССР подстегнула в начале 1990-х годов радикализм первого президента России Б. Ельцина и, вслед за этим, активно поощряемых им радикал-реформаторов к так называемым шоковым реформам. Такой радикализм может оказаться на грани терроризма. Так, в июле 1991 года лидеры Демократического союза В. Данилов и В. Новодворская в своем открытом письме писали, что «отныне народ приобретает право на свержение преступной власти любым путем, в том числе и с помощью вооруженного восстания».

Благоприятной социально-психологической почвой для радикализма считается состояние всеобщей неуверенности и нестабильности. Именно на этой базе расцветают ультралевые и ультраправые идеи, сопровождающиеся соответствующими действиями. При этом с точки зрения применяемых средств часто бывает так, что и левые, и правые радикалы сходятся в общем антидемократизме. Двусмысленность мелкобуржуазной психологии, вытекающая из «промежуточного» социального положения «новых средних слоев», главных носителей этой психологии, вызывает определенное «шараханье» от леворадикальной риторики к крайне правым силам и устремлениям. По этим же причинам обычно сходными оказываются социальные последствия казалось бы разных течений - например, консервативно-охранительного радикализма (в частности, в свое время, клерикально-инквизиторского террора) и леворадикальных эксцессов (террор левацких группировок).

Современный мир несколько по-новому ставит данные вопросы, однако это не меняет сущности сказанного. Так, сегодня в качестве консервативно-охранительного радикализма у клерикально-инквизиторского террора появился достойный преемник - исламский фундаменталистский радикализм. Именно он, наряду с кое-где еще сохранившимися левыми радикалами, и представляет собой основу современного экстремизма, а затем и терроризма.

Динамика перерастания идейного, теоретического радикализма в политический экстремизм хорошо прослеживается на примере истории развития так называемой Франкфуртской школы социальной философии. Эта школа сложилась в 1930-1950-е годы на базе Франкфуртского института социальных исследований и издававшегося им журнала «Zeitshrift fur Sozialforschung». В данную школу входили такие известные философы, социологи и психологи, как М. Хоркхаймер, Т. Адорно, Э. Фромм, Г. Mapкузе и др. Все начиналось в рамках сугубо научных философских поисков. Именно так возникла так называемая «критическая теория общества» М. Хоркхаймера и Т. Адорно, которая отвергала традиционную теорию и философию, настаивала на критической интерпретации диалектики, приходила к выводам о «помрачении разума» и даже о самоубийстве искусства. Теоретики Франкфуртской школы настаивали на радикальном изменении всех прежних устоев - вплоть до разработки Т. Адорно «философии новой музыки». Вполне понятно, почему эти теоретики, будучи в основном эмигрантами из нацистской Германии, где в то время утвердился праворадикальный режим, стояли на противоположных, леворадикальных позициях. Однако до определенной поры их политические предпочтения не связывались напрямую с философским, теоретическим радикализмом. Более того, когда их ученики и последователи начали устанавливать эту связь между идейным, философским радикализмом и политическим экстремизмом, «отцы-основатели» и основоположники Франкфуртской школы поспешили отмежеваться от «новых левых». Однако было уже поздно.

Слово было сказано, и логика перерастания радикализма в экстремизм заработала автоматически: с одной стороны, обнаружилась достаточно глубокая «укорененность» экстремистских политических тенденций отдельных франкфуртских теоретиков в некоторых основополагающих посылках всей их социальной философии, а с другой стороны, стал значительно более понятным «ход мысли», приводивший к выводам левоэкстремистского порядка достаточно многих представителей... интеллигенции современного Запада... Однако у нас есть основания и для того, чтобы говорить не только о косвенном влиянии таких франкфуртцев, как Г. Маркузе, на политические настроения буржуазной интеллигенции, толкающем ее в направлении экстремизма. Многие «маркузеанские» формулировки, получившие затем хождение в качестве популярных лозунгов и газетных клише, прямо и непосредственно подталкивали радикальных интеллигентов... к выводам и, главное, «акциям» левоэкстремистского порядка.

Соответствующие выводы были сделаны уже из «маркузеанского» истолкования «позднего капитализма» как «одномерного общества», подавляющего все возникающие в нем противоречия, устраняющего все альтернативы, ведущие за его пределы, фальсифицирующего все перспективы иного, не «одномерного развития». Идеологи «левачества» в рамках студенческой оппозиции в США (М. Савио) и Западной Европы (Р. Дучке, Д. Конбендит и др.), считавшие Г. Маркузе своим учителем, делали из этих постулатов выводы чисто политического свойства. Далее уже было просто перейти к тактике уличных беспорядков и провокаций - разнообразных мероприятий, вынуждающих парламентские демократические режимы «разоблачить свою фашизоидную сущность», то есть заставить их применять силу, нарушая свои собственные либерально-демократические установки. Следующим этапом был переход к «партизанской войне».

Не так уж трудно понять связь этого левацкого комплекса с той идеологией, которая легла в основу деятельности террористических организаций типа японской «Рэнго сэкигун», занимавшейся, как известно, не только умыканием заложников и угоном самолетов, по и активным применением насилия в своих собственных рядах: по отношению к «оппортунистам», а вернее, к тем, кто был склонен к менее уголовным методам политической борьбы.

В отличие от своего учителя, теоретика и мыслителя, именно таким образом «новые левые» экстремисты всего лишь делали следующий шаг по сравнению с прежним, ранее чисто философским радикализмом, переводя на язык соответствующей научным тезисам политической практики то, что Г. Маркузе, как правило (хотя и не всегда), оставлял в сфере красивой политической риторики. Так, радикальная «маркузеанская» версия социальной философии Франкфуртской школы очень быстро обнаруживает на практике глубокую внутреннюю связь своего собственного теоретического нигилизма с крайне жестким политическим экстремизмом. «Многие из столь же анархистски, сколь и экстремистски настроенных поклонников Маркузе, занимающихся революционаристским вспышкопускательством - захватом учебных зданий, организацией взрывов в общественных местах, угоном самолетов и умыканием заложников, - представляют себе революцию как раз вышеупомянутым образом» 2. Дистанция от теоретической схемы преобразования мира до реальных попыток его трансформации на основе такой схемы оказалась незначительной и легко преодолимой.

В России радикализм рассматривается как неотъемлемый компонент социально-политической жизни, оказывающий на нее существенное влияние: «радикализм является важнейшей политико-культурной традицией. Будучи обусловлен историческими, географическими, политическими, социальными, психологическими особенностями развития страны, радикализм и сегодня оказывает воздействие на характер функционирования всех сфер общества, менталитет, чувства, настроения, привычки индивидов и социума, на модели поведения, формы политического участия и взаимодействия россиян. Он проявляется на уровне социальных слоев, элиты и контрэлиты, властвующих и оппозиционных групп, обусловливая осевую линию политического поведения политических лидеров и простых граждан».

Выводы по первой главе

Таким образом, радикализм - это особый социокультурный феномен, обусловленный особенностями исторического, социального, экономического и религиозного развития страны, проявляющийся в ценностных ориентациях, устойчивых формах политического поведения субъектов, нацеленных на оппозиционность, изменения, тотальный, быстрый темп перемен, примат силовых методов в реализации политических целей.

В основе радикализма лежит, во-первых, негативное отношение к сложившейся социально-политической действительности, а во-вторых, признание одного из возможных способов выхода из реальной ситуации как единственно возможного.

Радикализм выполняет следующие функции:

сигнально-информационная функция;

функция разрядки социальной напряженности путем выброса накопившегося недовольства;

функция давления на господствующие политические институты, подготовку, принятие и осуществление политических решений;

функция корректировки политического курса;

функция стимулирования коренных политических изменений, инноваций.

В политике обычно различают правый, левый и анархистский, а также революционный и реформаторский виды радикализма.

Раздел 2. Правый радикализм в Современной России

Праворадикальные партии и движения на настоящий момент являются неотъемлемой частью политической системы современной России. Правда, место, которое они занимают в политическом спектре, довольно своеобразно.

С одной стороны, правые радикалы (националисты и религиозные фундаменталисты - в России за этими движениями утвердилось общее определение "радикальные национал-патриоты") не скрывают, что ставят перед собой задачу всеобъемлющего преобразования общества и, как правило, изменения конституционного строя Российской Федерации. В своей пропаганде и деятельности радикалы балансируют на грани закона, а нередко и переходят эту грань. Радикальные национал-патриоты осознают, что цели, которые они ставят перед собой, вряд ли могут быть достигнуты в результате "нормальной", ограниченной федеральным законодательством политической борьбы парламентскими методами, и поэтому они, пожалуй, даже в большей степени ориентируются на альтернативные, непарламентские методы борьбы. Некоторые группы и их лидеры не скрывают, что допускают возможность прихода к власти путем вооруженного переворота. А революционная риторика занимает важное место практически у всех правых радикалов.

С другой стороны, националистические организации принимали участие в выборах и пропагандировали свои взгляды, даже откровенно экстремистские, практически беспрепятственно, по крайней мере, до конца 1990-х годов. Более того - радикализм для первых постсоветских лет был политической нормой, насилие в глазах социума было легитимным методом борьбы и для власти, и для оппозиции, и практически во всех сегментах политического спектра были свои радикалы, пропагандировавшие откровенно экстремистские идеи и при этом являвшиеся органической частью политической системы в целом. Вся политическая система была донельзя радикальна, радикализм был не маргинальным явлением, а часть "мейнстрима" тех лет. В этом контексте вполне естественно, что правые радикалы, ультра-националисты и религиозные фундаменталисты существовали фактически беспрепятственно, и, хотя их идеология и деятельность шокировали и вызывали опасения, реального противодействия радикалам ни со стороны государства, ни со стороны общества в начале и середине 1990-х годов не было.

Попытки власти оказывать противодействие правым радикалам начали принимать сколько-нибудь систематический характер только с конца 1998 года. В течение почти всего первого постсоветского десятилетия на фоне бурной и далеко не всегда законной активности экстремистов антифашисты оправданно упрекали власть в пассивности, отсутствии политической воли или даже откровенном попустительстве радикалам. Нет никакого сомнения, что такое положение серьезно дестабилизировало ситуацию внутри страны и портило ее имидж на внешнеполитической арене. Всплеск активности национал-радикалов при попустительстве со стороны власти на фоне общей социальной нестабильности в стране и популярности реваншистских настроений даже породил в начале 1990-х годов пессимистичный тезис о "Веймарской России" по аналогии с Веймарской Германией.

Конечно, к настоящему, по сравнению с серединой 1990-х годов, положение сильно изменилось. Общество стало менее радикальным и вообще менее политизированным, а власть начала давить на экстремистов. Однако, как несложно заметить, противодействие радикальным национал-патриотам со стороны государства носит по большей части ситуативный характер. Иногда конкретные действия официальных лиц вызывали серьезное сомнение как этического, так и юридического характера. И то, что радикальные национал-патриоты к настоящему времени в значительной степени утратили влияние на общество, только отчасти объясняется деятельностью властей, а в большей степени - изменениями в обществе и политической жизни страны в целом и эволюцией самих национал-экстремистов в частности.

При всем идеологическом многообразии правых радикалов, с известной долей условности их можно разделить на несколько основных течений.

Естественно, что классификация радикальных национал-патриотических политических организаций возможна по различным идеологическим параметрам: взгляды на идеальное политическое устройство России (монархисты, национал-республикацы и др.), трактовка характера национального государства (этнонационалисты, надэтнические имперские националисты), религиозная позиция (православные фундаменталисты, неоязычники, нерелигиозные националисты), взгляды на собственность (от национал-большевиков и национал-социалистов до сторонников хищного национального капитала) и т. п. Классификация по этим параметрам, хотя и будет максимально корректной, все же не поможет составить цельного представления о том, что же все-таки представляют собой национал-радикалы в современной России. Мы можем только солидаризоваться со словами американского исследователя Уолтера Лакёра: "Русские политики находятся в постоянном движении, и, видимо, так будет продолжаться еще долго. В зависимости от обстановки люди и группировки, принадлежащие к центру, сдвигаются вправо, и наоборот, некоторые правые становятся умеренными. <...> При таких обстоятельствах, сдается, невозможно, да и неправильно, провести четкую границу между "экстремистами" и "умеренными". Возникают странные союзы, они будут возникать и в дальнейшем, поэтому любая попытка классифицировать их, как это делают ботаники, зоологи или химики, обречена на провал".

Конечно, несмотря на вышеупомянутые трудности, нельзя вовсе отказаться от классификации праворадикальных групп. Без этого невозможно создать общее представление о том, что такое правый радикализм в сегодняшней России.

Для того, чтобы сформировать максимально обобщенную картину праворадикального движения, несколько упрощая, мы предлагаем разделить его представителей на "старых" и "новых" правых. В основу этого деления положены самые общие, неформальные признаки скорее ментально-мировоззренческого, нежели программного характера. Основным параметром, отличающем "новых" правых от "старых", является революционность их национализма, причем не столько в программных целях, сколько в менталитете. Как правило, революционность сознания означает создание военизированных отрядов, готовность к насилию в деятельности, апологию войны и агрессивное разжигание межнациональной вражды в пропаганде.

Уточнение о классификации на основе широкого подхода, учитывающего особенности ментальности и поведения, необходимо, поскольку практически невозможно провести корректное различение между организациями, основываясь на положениях политических программ, зачастую просто формальных. Прежде всего, нас будут интересовать в первую очередь не относительно умеренные "старые" ("черносотенцы", православные фундаменталисты), а "новые" правые - национал-революционеры (национал-социалисты, национал-большевики и откровенные фашисты).

Крупнейшей подобной организацией долгое время являлось Русское национальное единство (РНЕ) Александра Баркашова.

Русское национальное единство

РНЕ сложилось в период с сентября 1990 года по октябрь того же года. Официальной датой рождения РНЕ считается 16 октября 1990 года.

Идеологией РНЕ является смесь традиционного русского черносотенного национализма и откровенного нацизма. Члены РНЕ исповедуют агрессивный антилиберализм, антикоммунизм и антисемитизм, воспевают идеалы чистой русской нации и русской духовности. Стилистическое подражание германским нацистам со стороны баркашовцев было очевидно. Недвусмысленные ассоциации вызывала эмблема РНЕ, содержащая свастику, приветствие вскинутой правой рукой, черная форма и т. п. Баркашов не стеснялся именовать себя нацистом и восторженно высказываться о Гитлере.

РНЕ функционировала как организация военизированного типа. Члены движения носили форму, занимались силовыми видами спорта, строевой подготовкой, учились стрелять. Руководители организации неоднократно заявляли, что члены организации готовятся к ситуации гражданской войны(7).

РНЕ активно проявило себя в ходе событий сентября-октября 1993 года. Отряд баркашовцев был важнейшей составляющей разношерстных сил защитников Белого дома и сторонников распущенного президентом Верховного совета. Члены РНЕ были наиболее дисциплинированны и отвечали за самые ответственные участки обороны. 3 октября баркашовцы во главе со своим лидером взяли штурмом здание мэрии на Калининском проспекте.

В середине 1990-х годов РНЕ бурно развивалось, однако уже к 1998 году в организации начались первые проявления внутреннего кризиса. В 2000 году организация раскололась.

Численность РНЕ во время расцвета организации, по наиболее правдоподобным оценкам, колебалась вокруг 15-20 тысяч действующих членов (а списочный состав был еще больше). Отделения РНЕ действовали практически по всей России, а также были активны в Украине, Белоруссии, Латвии, Эстонии. Раскол партии в 2000 году сопровождался агрессивным выяснением отношений в руководстве движения и, как следствие, массовым оттоком членов.

Часть образовавшихся после раскола группировок претендует на сохранение прежнего названия и символики. Между альтернативными группами РНЕ существуют довольно напряженные отношения. Хотя они практически солидарно выступают в политико-пропагандистских кампаниях (против ИНН, в защиту Буданова и т.п.), при личных контактах дело доходит до физических столкновений.

В целом РНЕ, ослабленное расколом, постепенно сходит с политической арены.

Национал-большевистская партия

Другой крупной национал-радикальной организацией является Национал-большевистская партия (НБП).

Национал-большевистская партия (НБП) - российская общественно-политическая организация, не имеющая официального статуса партии, зарегистированная в качестве юридического лица в 1993 г., ликвидированная решением суда в 2005 г. и запрещённая в 2007 г. решением суда как экстремистская организация.

июля 2010 года на учредительном съезде бывшие члены Национал-большевиcтской партии создали новую партию «Другая Россия».

Некоторые исследователи считают, что первоначально считавшаяся радикально националистической, НБП позднее обрела имидж более «левой» организации, активно сотрудничающей с либералами. Согласно мнению самих нацболов, НБП является партией радикального антицентризма, «абсолютно „правой и бесконечно „левой» одновременно.

В начале 2006 года НБП было в пятый раз отказано в регистрации как политической партии, а в 2007 году НБП была признана судом экстремистской организацией и её деятельность была запрещена на территории РФ. НБП является единственной масштабной всероссийской организацией, официально признанной судом экстремистской по закону «О противодействии экстремистской деятельности», что, по мнению её лидера Эдуарда Лимонова, служит оценкой проделанной нацболами работе по партостроению.

Члены партии на современном политическом жаргоне именуются «лимоновцами» или «нацболами».

По версии, которую сообщил заместитель генерального прокурора России Виктор Гринь, Генеральная прокуратура считает запрещенную Национал-большевистскую партию «наиболее структурированным радикальным молодежным объединением». По словам Гриня, в тесном взаимодействии с официально запрещенными нацболами действуют другие объединения «непримиримой оппозиции» - «Другая Россия» Гарри Каспарова и РНДС Михаила Касьянова. По мнению замгенпрокурора эти организации обучают людей «теории и практике силового противостояния правоохранительным органам на примере цветных революций в Грузии, Киргизии и на Украине». Подобные откровения высокопоставленного сотрудника Генпрокуратуры вызвали недоумение у члена комитета Госдумы по безопасности Геннадия Гудкова.

В разные периоды деятельности использовались «национал-большевизм» в духе «сменовеховцев» 1920-х, русифицированная версия раннего немецкого национал-большевизма, идеи европейских «новых правых» и «новых левых», «консервативной революции», «перманентной революции» в духе Троцкого.

Как утверждают нацболы: «НБП выступает за социальную справедливость в экономике, имперское доминирование во внешней политике, гражданские и политические свободы во внутренней политике. Национал-большевистское государство жёсткое снаружи, для внешних врагов, и мягкое внутри, для собственных граждан».

Первоначально НБП во многом копировала идеологические и стилистические подходы итальянского фашизма.

Согласно программе 1994 года, глобальной целью национал-большевизма является создание «Империи от Владивостока до Гибралтара на базе русской цивилизации», а сущность национал-большевизма заключается в «испепеляющей ненависти к античеловеческой СИСТЕМЕ троицы: либерализма/демократии/капитализма. Человек восстания, национал-большевик видит свою миссию в разрушении СИСТЕМЫ до основания. На идеалах духовной мужественности, социальной и национальной справедливости будет построено традиционалистическое, иерархическое общество».

В 2004 году на V всероссийском съезде НБП была принята новая программа, отчасти для регистрации в МинЮсте, хотя прежняя программа не была официально аннулирована. Согласно новой программе, «Главная цель Национал-большевистской партии - превращение России в современное мощное государство, уважаемое другими странами и народами и любимое собственными гражданами», путём обеспечения свободного развития гражданского общества, независимости СМИ и защиты национальных интересов русскоязычного населения.

НБП и идеологически близкие ей организации критиковались российскими неонацистами. Национал-большевики, по их мнению, не являются националистами, так как для них не имеет значения этническое происхождение. Как они декларируют, «русский человек» - это «тот, кто сам считает себя русским, кто говорит на русском языке и признает русскую культуру и историю, кто готов бороться на благо России и никакой другой Родины не мыслит», в реальности же НБП считает русским любого, кто говорит по-русски. Национал-большевистский фронт (отколовшаяся от НБП организация) обвиняет НБП в анархо-либерализме (несуществующая идеология, придуманная для уничижительного обозначения прагматизма как антиидеологизма), «левении» (национал-большевизм на первых этапах существует как лево-правая идеология, поэтому опасностью является перевешивание одной из двух составляющих); вождизме, характерном, по их мнению, для Лимонова и Линдермана, прагматизме и ненависти к Путину.

Европейский суд по правам человека обязал Россию выплатить Владимиру Линду (бывшему члену НБП) 15 тыс. евро. Суд постановил, что Россия нарушила статью 3 - «бесчеловечное отношение», ст. 5 - «неправомерный арест», ст. 8 - «недопустимое вмешательство в частную жизнь».

В апреле 1998 года НБП пережила первый раскол. Из партии ушёл один из её основателей Александр Дугин, а вместе с ним большинство людей, стоявших у истоков создания партии, среди которых: Валерий Коровин, Максим Сурков, Алексей Цветков, Аркадий Малер, Владислав Иванов, Игорь Минин и многие другие. Так же партия потеряла половину существовавших на тот момент региональных отделений, среди которых были: Новосибирское, Ростовское, Казанское, Уфимское, Екатеринбургское и некоторые другие.

августа 2006 года в Москве был организован съезд нацболов, решивших выйти из НБП, в результате которого произошёл раскол, после чего был создан Национал-большевистский фронт. Лидерами его стали бывшие известные активисты НБП и бывшие заключённые Максим Журкин и Алексей Голубович. Причиной раскола стал новая тактика, взятая руководством НБП, на сближение с либералами, демократами т. п., а также провозглашение второй политической программы, которая, по мнению «раскольников», означала переход от ортодоксальной теоретической трактовки национал-большевизма на более левые политические позиции. «НБФ» не смог переманить большое количество членов партии в свои ряды.

Впоследствии большинство организаторов НБФ отошло от активной политической деятельности, и отказалось от критики в адрес НБП и её руководства.

июля 2009 года в Москве был созван съезд избирательных штабов Э. Лимонова. На съезде члены федерального избирательного штаба Сергей Аксёнов и Сергей Фомченков предъявили Роману Попкову, Елене Боровской, Дмитрию Сумину и Дамиру Гилязову обвинения во «фракционизме», намерении перехватить руководство движением и общении с оперативными сотрудниками МВД и ФСБ. Попков, Боровская, Сумин и Гилязов отвергли все предъявленные обвинения как бездоказательные. Тем не менее, большинство участников съезда проголосовало за исключение из рядов нацболов Романа Попкова и Дмитрия Сумина. В знак протеста против этого решение заявил о своём выходе из рядов сторонников Лимонова лидер казанских нацболов.

июля 2009 года, 32 из 40 московских активистов подписали заявление о выходе из движения сторонников Лимонова (среди них бывшие политзаключённые и нынешние политэмигранты). В своём заявлении они указали, что «воспринимают произошедшее как грубое нарушение принципов чести и порядочности», и что «роль Эдуарда Лимонова в этом процессе они считают недостойной лидера нацболов».

В результате раскола московские, казанские, дзержинские и таганрогские нацболы вышли из российского сообщества национал-большевиков, прекратили поддержку президентской кампании Эдуарда Лимонова и заявили о независимости своего политического курса от каких-либо пожеланий с его стороны. Бывшие московские нацболы создали движение «Нация Свободы». Казанские, дзержинские и часть московских стоят на классовых марксистских позициях. Бывшие таганрогские активисты состоят в СКМ.

Прочие праворадикальные организации

Кроме НБП и РНЕ, прочим "новым" правым организациям не удалось расширить свою деятельность до всероссийского масштаба. Тем не менее, некоторые организации довольно заметны в праворадикальной части политического спектра.

"Старые правые": черносотенцы и православные фундаменталисты

Умеренными по сравнению с революционно настроенными "новыми правыми" выглядят "старые правые".

К "старым правым" можно отнести неочерносотенные ("нео-" весьма условно, поскольку, как правило, они используют дореволюционную русскую консервативную идеологию в неизменном или слабоизмененном виде) и православно-фундаменталистские группы. В рамках данной работы черносотенцы интересуют нас меньше, поскольку противоправная деятельность с их стороны куда менее активна, чем со стороны "новых" национал-радикалов, и, соответственно, куда как менее конфликтно складываются их взаимоотношения с властью (а фундаменталистам посвящен раздел в главе о религиозном антисемитизме). Тем не менее, для полноты картины праворадикальной части политического спектра, стоит коротко описать эволюцию организационных форм "старых правых" в 1990-х годах.

На момент падения советского режима черносотенцы, казалось, обладали довольно сильными позициями. Они имели солидную политическую историю, претендующую на сохранение (через эмиграцию и диссидентские группы) преемственности по отношению к дореволюционным русским националистам. "Старые правые" были чуть ли не единственной группировкой, имевшей к 1991 году четкое представление о том, как они видят идеальную Россию. В конце 1980-х - начале 1990-х годов в общественном сознании происходили изменения, благоприятные для черносотенцев - идеализация образа царской России, возрождение православия, интерес к культурному наследию русских консерваторов.

Однако сила черносотенцев быстро обернулась их слабостью. Догматическая ограниченность идеологическим наследием дореволюционных организаций, параноидальный антисемитизм, чрезмерное внимание к истории в ущерб актуальной проблематике, сектантство, консерватизм, неготовность функционировать в принципиально новой политической ситуации - все это обусловило упадок "старых правых". Наиболее активные праворадикальные лидеры выходили из черносотенных групп и создавали новые организации, как правило, еще более радикальные и апеллирующие скорее к опыту европейского фашизма, чем дореволюционного русского консерватизма. Перспективные объединения как "новых", так и "старых" праворадикалов, в первую очередь, Русский национальный собор Александра Стерлигова, к середине 1990-х годов окончательно распались.

Конечно, "старые правые" группировки (НПФ "Память", Черная сотня Александра Штильмарка, различные монархические группировки) продолжают свое существование, и все еще имеют влияние на некоторую часть общества, но они переживают глубокий кризис и в целом находятся на обочине политического процесса в стране. Единственная сфера общественной жизни, в которой позиции черносотенцев сильны - это околоцерковные православные организации. Деятельностью таких групп, как Союз православных братств (СПБ), Союз православных граждан (СПГ), Союз Христианское возрождение (СХВ), Союз православных хоругвеносцев (СПХ) и партия "За Русь Святую" - практически исчерпывается общественная околоцерковная активность.

Православно-фундаменталистские группировки практически не ведут собственно политической деятельности. Они устраивают различные публичные мероприятия - крестные ходы, исторически-богословские чтения и т.п. - и не более того. Правда, общий накал ксенофобских эмоций, в первую очередь - антисемитских, на мероприятиях СПХ/СПБ/СХВ весьма значителен. Так, например, 20 апреля (т.е., в день рождения Гитлера) 2002 года эти организации провели перед израильским посольством в Москве митинг протеста против политики Израиля на оккупированных территориях. Конкретным поводом для акции стало противостояние израильской армии и палестинских боевиков, укрывшихся в храме Рождества в Вифлееме. Сама мысль о возможности штурма евреями христианской святыни вызвала возмущение у фундаменталистов. В ходе митинга из уст лидера СПБ и СПХ Леонида Симоновича и председателя СХВ Владимира Осипова постоянно звучали радикально-антисемитские высказывания в духе христианского антииудаизма: "жиды" суть "видимые демоны", "дети сатаны", "враги Господа" и т.п. О том, что день проведения акции был выбран не случайно, говорит название статьи Симоновича, описывающей митинг - "День рождение Вождя".

Организацией, созданной с претензией на широкую популярность, является партия "За Русь Святую". Учредительный съезд партии прошел 1 декабря 2001 года в Подмосковье. Председатель партии - Сергей Попов. Движение сосредоточено на организации православных братств, фольклорных коллективов, групп рукопашного боя (при православных приходах!), и не занимается политикой.

У партии есть относительные организационные успехи, она активно ведет пропаганду своих взглядов в Интернете и в печати (газеты "Правопорядок", "Сербский крест"). Однако ожидавшегося руководством партии прорыва на организационном уровне не произошло, несмотря на благословения авторитетных в церковных кругах старцев.

Хотя "старые" правые радикалы и позволяют себе несдержанную экстремистскую и ксенофобскую (в первую очередь - антисемитскую) риторику, менталитет "старых" таков, что экстремизм в идеологии крайне редко переходит у них в деятельность. Поэтому при рассмотрении в следующем параграфе деятельности правых радикалов (участие в выборах и противоправные действия) нас в первую очередь будут интересовать "новые правые".

Широкой электоральной поддержки в современном российском обществе правые радикалы не имеют. Это связано как с объективными (усталость общества от радикализма, стремление к стабильности, негативные ассоциации, связанные с Великой Отечественной войной), так и с субъективными причинами (отсутствие у националистов солидной финансовой базы, низкий уровень пропаганды, изначальная ориентация на непарламентскую стратегию).

Однако, выборы никогда не были самоцелью для правых радикалов. Националистические организации в России не являются партиями электорального типа. Зато национал-социалисты и прочие "новые правые" склонны к активности, явно подпадающей под действие Уголовного кодекса.

Практически все правые радикалы - от РНЕ до Черной сотни - создают военизированные группы, что явно свидетельствует о непарламентской ориентации этих движений. Официально эти группы именуются "военно-патриотическими клубами", спортивными секциями и т. п., но при этом иерархичная структура, военная форма и прочие детали откровенно свидетельствуют о наличии именно военизированного формирования.

Охранная деятельность с плавным переходом в бандитизм - были свойственны практически всем российским правым радикалам, например, членам РНЕ, Русской партии, НРПР или РНС. Для членов неорганизованной праворадикальной субкультуры скинхедов - бритоголовых расистов - избиения "инородцев" и погромы просто являются основным занятием и смыслом существования. Были в России и прямо террористические праворадикальные группы - такие, как Легион Вервольф или Небесные арии. Сюда же можно приплюсовать так и оставшихся неизвестными организаторов терактов против синагог. Правда, даже по сравнению с Европой, праворадикальный терроризм не имел в России особого распространения.

Несколько иной характер носят противоправные действия национал-большевиков. Преступления, устраиваемые членами НБП, носят более идеологизированный характер. Зачастую это хулиганские акции против политических оппонентов или посольств различных государств (это - своеобразная "визитная карточка" НБП) или символические нападения на отдельных личностей.

В конце 1990-х годов, после длительного периода пассивности и равнодушия даже к откровенному нарушению законодательства, государственные деятели начали противодействовать национал-радикалам. С 1998 года обороты прессинга власти по отношению к радикалам резко усилились.

Впервые правые радикалы стали встречать препятствия в своей деятельности при попытках получить всероссийскую регистрацию. Регистрация была необходима для участия по общефедеральному округу на выборах. Также осуществлялся запрет существующих организаций.

Выводы по второй главе

Таким образом, правые радикалы долгое время действовали в России совершенно свободно. Призывая к изменению конституционного строя, действуя с постоянным нарушением российского законодательства, радикалы, тем не менее, до конца 1990-х годов практически не встречали сколько-нибудь заметного противодействия со стороны власти или правоохранительных органов. Возникла даже точка зрения, что существующее законодательство не позволяет в должной мере пресекать экстремистскую деятельность и пропаганду.

Однако, существующей правовой базы при необходимой политической воле достаточно, что бы как минимум отсечь правых радикалов от участия в выборах и преследовать наиболее экстремистских и наглых нацистов. Однако эти же события показали и другую сторону проблемы - власть борется с проявлениям экстремизма, используя формальные поводы, и только тогда, когда это представляется выгодным текущей политической конъюнктуре. Конечно же, взаимоотношения власти с правыми радикалами является частью общей проблемы государственно-правовых норм в современной Российской Федерации - закон работает в полной мере только тогда, когда это нужно представителям власти, и применяется только к тем, кто чем-то конкретно этой власти не угодил.

Действия государства, порой непоследовательные, не всегда грамотные и часто вызывающие сомнения в юридической обоснованности, тем не менее, имеют свой результат. Однако, несмотря на определенное давление на праворадикальные партии и движения со стороны государства, все же не этот прессинг, а другие факторы обусловили упадок национал-патриотических организаций. Определенную роль, несомненно, сыграли причины субъективного характера. Даже стимулирующий партстроительство новый Закон о политических партиях РФ не смог, несмотря на неоднократные за последний год попытки, заставить правых радикалов сформировать мощную всероссийскую организацию. Любые объединения получались рыхлыми, эклектичными и более узкими, нежели задумывались с начала. Широкого объединения радикальных националистов не произошло. Партии же, претендующие на самостоятельную роль, объективно слишком слабы и малочисленны для того, чтобы претендовать на успех. С другой стороны можно отметить, что закон о партиях не стал тем "ситом", которое отсеяло бы карликовые организации - несмотря на увеличение необходимых для регистрации количественных параметров, требования к организациям носят по-прежнему формальный ("бумажный") характер, и реально без особой нужды никто не проверяет предоставляемые сведения.

Раздел 3. Особенности левого радикализма в современной России

Происходящие в обществе и культуре изменения начиная со второй половины XX в. принято связывать с переходом к постиндустриальной эре, или эпохе постмодерна. Исследователи отмечают ряд особенностей этого перехода. Помимо тотального "онаучивания" мира, когда усложнение технологических, экономических и социальных систем приводит к непостижимости и неконтролируемости их со стороны самих создателей, и, следовательно, к наступлению поры "новой непрозрачности" (Ю.Хабермас) (Новая непрозрачность возникает также и от того, что высказывание интеллектуала сегодня приобрело экранирующий характер. "Его можно описать... как истину, являющуюся ложью по отношению к другой истине, которую она экранирует (заслоняет, скрывает)".); кроме глобализации, выражающейся в универсальном распространении однородных культурных образцов и в создании единой системы экономического и социального управления, появляется особый когнитивный стиль новой повседневности. Происходит переориентация деятельности: пытаются изменить не физический мир, а состояние знания, т.е. начинает преобладать виртуальная деятельность посредством символов и знаков, лишь в потенции предполагающая изменения в материальном мире. Ведущие философы постмодернизма зафиксировали эту экспансию искусственного в новой образности, новой знаковой среде.

Повседневность стала рассматриваться как "реальность", основанная на многослойной системе знаний и интерпретаций, упорядоченных и объективированных в языке.

Теоретики постмодернизма обратили внимание и на перестройку механизмов политики, принципов и технологий организации диалога государства и общества. Ими предлагаются политические модели будущего, при этом очевиден разброс мнений: от прямого отрицания политики вообще (позиция антиполитики Ж.Бодрийара) до конструирования позитивных сценариев, в которых за большой политикой оставляется право на проведение частичных реформ, а основные усилия сосредотачиваются на выработке локальных политических стратегий (позиции Фуко, Лиотара и Рорти).

Нам представляется наиболее перспективной и интересной одна из таких моделей, известная как "политика идентичности", так как она наиболее созвучна современному леворадикальному движению. "Политика идентичности" уходит своими корнями в "новое социальное движение" 60-х годов, которое на первых порах проявило себя как протест против доминирования власти на разных уровнях. В 70-х годах оно распадается на "новые социальные движения" - феминистское, негритянское освободительное, сексуальных меньшинств и различные экологические. К 80-90-м годам эти движения трансформировались и стали олицетворять "политику идентичности", так как повернули от проблем глобальной политики к проблемам культуры и личностной идентичности. Особенностью "политики идентичности" является то, что в ней упор делается на локальные, зачастую угнетенные группы, которые оставались за рамками макрополитических теорий. "Политика идентичности" вывела на авансцену истории новые леворадикальные движения.

Такие движения начинают складываться в странах Запада в 50-60-е годы, когда в "третьем мире" нарастает антиимпериалистическая борьба (Кубинская революция), наступает первый крупный кризис в международном коммунистическом движении (разоблачения преступлений сталинизма, волнения в Венгрии в 1956 г., разрыв отношений между компартиями Китая и СССР), усиливаются антивоенные выступления (в связи с войной во Вьетнаме). По-видимому, в качестве одного из факторов, повлиявших на рост левого радикализма, можно рассматривать и наметившийся в этот период ценностный поворот в общественном сознании развитых западных стран, который исследователи охарактеризовали как "постматериалистический" (Н.Невитт), "антропоцентрические", "ценности эмансипации" и "самовыражения" (Р.Инглхарт, В.Вейкер). "Постматериалистические" ценности, или ценности самореализации, предполагают ориентацию на личностную заинтересованность в той или иной сфере деятельности, внимание к неформальному общению, стремление к саморазвитию. Такая переориентация ведет к изменению традиционного отношения к семье, браку, образованию и, в конечном счете, к смене властных отношений во всех сферах общества. На наш взгляд, практика леворадикального движения связана с появлением новых ценностей, отражающих "логику эмансипации человека". Возрастающая степень автономии, т.е. независимости индивида, осознание права на собственный выбор отражаются во множестве проектов решения эсхатологических, гуманистических, экономических проблем, что предполагает разнообразие форм и видов леворадикального движения.

Опираясь на исследования по идеологии и практике современного леворадикального движения, можно сделать вывод, что при всем его многообразии оно разворачивается как "автономное действие", или "автономистское движение", которое объединяет сквотеров, многочисленные радикальные экологические, феминистские, студенческие, альтернативистские и панк-группы. Поведение этих групп создают атмосферу бунта, карнавала и праздника, высмеивая существующий порядок и создавая свой автономный альтернативный мир.

Леворадикальное движение под названием "сквотинг" (squatting) (нелегальный захват неиспользуемой владельцами собственности - земель, пустующих помещений) появилось в Западной Европе в 1960-е годы. "Сквотинг - отрицание основной идеи общества. Собственность священна, а воровство противозаконно. Следовательно, когда ты вскрываешь, ты нарушаешь права чьей-то собственности. Однако вспомним первые страницы трактата Пьера Жозефа Прудона "Что такое собственность?": La propriete c"est le vol (Собственность - это кража). Если интерпретировать эту фразу как социально-экономический тезис, то можно увидеть в ней дополнительную морально-политическую коннотацию: "все, что ты имеешь, кроме своего тела, ты у кого-то украл". Попытка преодоления аморальности экономики приводит к логике дара, которая действует в мире, определяемом не борьбой классов, но сосуществованием сообществ; они сами производят мораль, а не пользуются уже кем-то установленными морально-этическими нормами. Это иная логика, в ней сама идея собственности отсутствует, "поскольку сообщество устанавливается через абсолютный приоритет другого, данный в эффективности существования, а не предписанный моральным законом".

В захваченных владениях сквотеры живут, создают культурные и политические центры, налаживают сельскохозяйственное производство. Таким образом, отчасти решаются социальные проблемы занятости маргинальных слоев населения. Сквотеры используют ненасильственные методы борьбы - демонстрации, пикеты, арендные забастовки.

Другим направлением левого радикализма стал панк-рок. В конце 70-х годов рок-н-ролл перестает ассоциироваться с бунтом и контркультурой, коммерциализируясь. Ему на смену приходит панк-рок, явление маргинальное, подпольное, имеющее ярко выраженный политический характер. Панк-музыка стала средством протеста против конформизма и потребительства. Это молодежное контркультурное движение вполне в духе леворадикальной идеологии, которая в самом общем виде характеризуется неприятием господствующей системы ценностей и критическим отношением к существующему общественно-политическому порядку. В начале 80-х годов в леворадикальном панк движении сформировалась своеобразная этика "сделай сам" (Do It Yourself) - DIY: истинным панк-роком стало считаться движение некоммерческое, политизированное, левацкое. Стиль DIY являет собой пример альтернативного образа жизни. Это идейное движение основывается на позитивной автономистской программе, имеющей эгалитарную, экологическую, антивоенную, антифашистскую и во многом аскетическую направленность. Его лозунг "Кооперация, а не конкуренция!". С помощью юмора, сарказма, иронии "идейные" "гейм" - панки карнавализируют свою повседневную и политическую среду обитания. Их поступки и действия в духе эстетики постмодернизма.

В конце XX в. в идеологии и практике левого радикализма происходят структурно-содержательные изменения, связанные с новой геополитической ситуацией. Леворадикальное движение вступает в новый этап своего развития - "антиглобалистский".

"Антиглобалистское" движение заявило о себе в 90-е годы, фокусируясь на социальных, политических, тендерных, экологических проблемах. Постепенно оно начинает вовлекать все большее число общественных организаций. На сегодняшний момент, с появлением "альтерглобалистской" идеологии - альтернативной модели общественных отношений, не отвергающей сам феномен глобализации, "антиглобалистское" движение, по сути, стало глобальным и является важной составляющей дискурсивно-идеологического комплекса современного левого радикализма. В пользу этого свидетельствует анализ слоганов: "Антиглобалисты всех стран, объединяйтесь!", "Все течет, все из меня... ", "Анарх Акбар!" и пр. Используется широко известная цитата и видоизменяется по принципу парафразы, недоговоренности, создавая иронический подтекст в духе риторики постмодернизма.

Антиглобалистское движение стало широкомасштабным благодаря развитию и распространению глобальных технологий - телефонов, факсов, электронной почты, Интернета. Использование преимуществ современных средств коммуникации при планировании протестов, обмене информацией, мобилизации и координировании действий позволяет говорить о появлении новых стратегий. Марши, демонстрации, блокировки дорог - лишь небольшая часть очевидных внешних знаков протеста. По словам Д.Ф. Эриксон, "сегодня характерной чертой глобальных протестов является их сетевое проведение по всему миру. Сетевая структура средств коммуникации позволяет открыто вести дискуссии и дебаты в киберпространстве вне досягаемости контроля и цензуры властных структур". Состав движения весьма неоднороден, В него могут входить представители "зеленой партии"; профсоюзные деятели, социалисты; противники свободной торговли, представители малого бизнеса, антикорпоративные течения; антивоенные организации, защитники прав человека; женские организации; представители национальных движений освобождения из стран Южной Америки, Африки, Азии, религиозные организации, фермеры, крестьяне; анархисты, киберпанки, хакеры.

Можно выделить и очевидные знаки субкультуры, создающие коллективный имидж антиглобалистов как "движения за глобальную справедливость и солидарность".

) Это особый дискурс - специфические высказывания, лозунги, сленг. Например: "Наш мир не для продажи!", "Глобализируй справедливость, а не войну!", "Другой мир возможен!", "Думай глобально, действуй локально!"

) Это особая этика поведения, формы гражданского неповиновения. Насилие этически несовместимо с ценностями движения. Гражданское неповиновение может проявляться в форме бойкота, сидячих забастовок или голодовок.

) Это стилизованная одежда, символика, формы артистического выражения протеста, а также фольклор.

) И, наконец, это возрождение традиций и духа 60-х годов, героизация прошлого, связанного с именами Че Гевара, Мартина Лютера Кинга.

Можно выделить следующие особенности организации и структуры "антиглобалистских" движений: 1) эти движения полностью децентрализованы и организованы горизонтально, по сетевому принципу; 2) у них нет единого идеологического центра, харизматического лидера, иерархии и других атрибутов традиционного движения; 3) широкие и разнообразные сети индивидов могут действовать автономно; 4) полицентричность движений предполагает не только самодостаточность и свободу каждого структурного элемента, но и его открытость идеям, которые объединяют и связывают эти движения; 5) эти идеи не "подарены" элитой, а возникают "снизу" через обнаружение схожих ощущений и опыта, порожденных влиянием глобализации в разных географических точках.

Сегодня уже можно выявить основные теоретические компоненты-истоки, вошедшие в состав дискурсивно-идеологического комплекса левых радикалов Наблюдая за эволюцией леворадикального движения и параллельно анализируя развитие идей философии постмодернизма, можно заметить удивительные совпадения: с одной стороны, леворадикальная идеология "подпитывалась" пафосом критики общественных реалий адептами постмодернизма, с другой - многие интеллектуальные прозрения и прогнозы постмодернистов подтвердились практикой леворадикальной борьбы, которая явилась своеобразной почвой для культивирования постмодернистских идей.

Подобная инверсия, на наш взгляд, является показателем того, что существуют достаточные основания для создания новой политической теории и методологии исследования властных отношений. Попытаемся выделить некоторые аспекты теоретических разработок идеологов постмодернизма (на примере археологического поиска М.Фуко), влияющих на становление нового направления политической науки

Современный интеллектуал левого толка пытается занять "радикально нейтральную" позицию в дискредитировавшей себя политической игре классовых и партийных интересов. В политическом пространстве размывается оппозиционность традиционных лозунгов: "свобода или господство", "либерализм или тоталитаризм", "право или закон", "социализм или капитализм". Несмотря на универсальные механизмы действия властных и репрессивных структур, накладывающих отпечаток на типы сознания через доминирующие идеологии, возникает новое сознание, новый тип социального знания. Уже не требуется социального и культурного дистанцирования с целью предвидения и прогнозирования будущего развития общества, так как оказалось, что не существует единого наблюдательного центра-вершины, формирующего (синтезирующего) универсальное знание. А экспертные функции традиционного интеллектуала "быть сознанием за других и для других" все больше начинают выполнять СМИ, "создающие и умножающие теории, образы, стереотипы, столь необходимые для поддержания определенного типа политической стратегии в общественном сознании". Именно потому, что знание перестает быть социально и политически нейтральным, все труднее получить право на критику как внешних форм власти (насилие, репрессии, закон), так и внутренних, изначально имманентных самому знанию, производимому интеллектуалом. Выход может быть найден в точках "разрыва" политической системы общества, как "прорыв" в иной тип политики, формирующейся на микроуровнях социального целого, как вид асоциального действия и поведения, т.е. в сфере маргинального опыта, неинтегрированного в существующую политическую систему.

Маргинальное через опыт отверженных, подавленные "голоса", "ущербные" дискурсы знания, которыми обладают наиболее репрессированные группы, получает право на критику. Это знание, безусловно, имеет свою специфическую рациональность и наряду с самоорганизующимся опытом должно проявляться в социальности, создавать для себя определенное пространство политической речи.

"Левый" интеллектуал сегодня, действуя в неинституциализованных пространствах современного общества, решает другие задачи. Это не производство символически опосредованного в культуре универсального знания, а выявление на поверхности социального опыта особых языков знания, оттесняемых и подавляемых со стороны господствующих нормативных практик, т.е. реабилитация асоциального. Однако такая реабилитация предполагает не апологию социально опасного поведения с точки зрения традиционных норм морали и закона, но ревизию господствующих социальных правил и норм через выявление знания, находящегося под запретом.

Власть, внедряясь в те области социального опыта, где отсутствует право на производство "знания", как бы "проговаривается" через подавление, исключение и запрещение "знания больного, подвергающегося воздействию электрошоком, преступника, вступающего в длительный конфликт с надзирателем, школьника, подавленного авторитетом учителя". И более того, события власти совершаются повсюду: на фабрике, в бюро по трудоустройству, в издательстве, на университетской кафедре и пр., а не только на периферии общества и в его "щелях".

"Реактивация локальных познаний" (по выражению М.Фуко) должна и может осуществляться через частные, локальные науки, подобно археологии власти Фуко, грамматологии Деррида, номадологии Делеза - Гваттари, семиологии Барта, т.е. через те науки, которые не претендуют на статус всеобщих гуманитарных наук.

По мнению Фуко, речь идет о новом теоретическом проекте, который для маргинального интеллектуала может быть сформулирован как поиск исторических оснований комплексной стратегии власти. И результатом этого поиска будет не только новое орудие критики, но и приобретение конкретного политического опыта борьбы с властью. Эта борьба может оказаться: 1) непосредственной (с конкретными проявлениями власти, а не с абстрактно-идеализированным образом врага, ее исход будет определяться "здесь" и "сейчас"); 2) экстерриториальной (будет носить наднациональный, надклассовый и надинституциональный характер и направляться против действующих приемов власти путем блокады частным "знанием" любых попыток его использования в целях укрепления иерархии политического господства); 3) борьбой против "управления индивидуацией"; 4) борьбой против "привилегий познания".

Традиционно при анализе политической реальности принято выделять два уровня: 1) микрологический - изучается субъект, принимающий решения, наделенный индивидуальным политическим сознанием и ответственностью; 2) макрологический - исследуется система, распределяющая власть и выступающая безличным политическим образованием, узаконивающим и упорядочивающим политическое поведение отдельных субъектов. До последнего времени предпочтение отдавалось второму уровню исследования, когда пытались выработать единую формулу власти, синтезирующую ее всевозможные определения (правовые, экономические, антропологические и пр.). Это вполне понятно, так как современная политическая наука стремится самоопределиться: строго рационально определить свой предмет; построить научно обоснованные теории политического взаимодействия; с помощью компьютеризации количественно измерить и просчитать глобальные политические стратегии; наконец, унифицировать свой концептуальный словарь.

Идеологи постмодернизма (прежде всего М.Фуко) предлагают изменить ракурс исследования, обнаружить власть там, где в социальной истории проявляется интерес к политическому использованию человеческого тела, когда оно выделяется в качестве индивидуализированного объекта надзора, тренировки, обучения и наказания. М.Фуко предлагает поменять "оптику" исследования: рассмотреть не глобальные институты государства и права (где, как считалось, локализована власть) и не "тотальные политические тела", а "политические микротела в их сложной микрофизике и технологии изготовления", тем самым выйти на новые (иные) измерения опыта жизни и познания.

Выводы по третьей главе

Таким образом, в левом протесте сегодня все настойчивее обнаруживается стремление к собственной самореализации, когда требование новых "социокультурных вакансий" и пространств становится более важным, чем реализация народнических или антиглобалистских программ помощи слабым и бедным. Попрание незыблемой ценности жизни во имя революционной новизны лишь один из мотивов левизны. Главным по-прежнему остается социальная справедливость. Последняя не всегда отождествляется с уравнительной справедливостью ("отнять" и "наделить"). В идее "распределения" всегда присутствует момент "угашения личной ответственности", так как достижение вожделенного социального равновесия основывается по сути на экономической безответственности. У "новых левых" пафос справедливости заключается в "социальном признании". Он выражается в форме протеста против сложившихся форм жизни, в которой не предусмотрено "места для новых запросов, новых интересов и прав". Сегодня ощущение "несправедливости" возникает именно из "ущербности", "ущемленности" Бытия, из-за непризнанности личностного бытия в качестве составной части общего потока жизни, а не только вследствие невыплаченной или не вовремя выплаченной зарплаты. Забастовки - это требование существования, но сегодня это требование не только экономической, но и экзистенциальной безопасности.

Важной особенностью нынешних "левых" является новая установка сознания и поведения - нацеленность на "практичность". Эта установка начала складываться еще с конца 60-х годов. Главным становятся не духовные искания, не интеллектуализм политических дискуссий, а организация конкретных дел, т.е. переход от "оружия критики" к "критике оружием". Не случайно еще в 1968 г. Хабермас назвал радикальное студенчество "левым фашизмом" и тем самым определил границу, которая отделяет социальную критику от взгляда на общество как на плацдарм для насильственного воплощения идеального замысла. Здесь уже не важен сам замысел, а важно преступление внутреннего закона самоорганизующейся жизни во имя воплощения любой ценой "высшего императива" творца исторической реальности, что неизбежно ведет к террору.

Хотя нынешние леворадикальные партии составляет в основном молодежь, борющаяся за "социальное признание", социальная база левого движения шире. Не всегда это "конфликт поколений". Помимо неприятия ценностей общества потребления и критики существующего порядка в протесте "новых левых" можно увидеть игровое начало, момент пародирования, но без предъявления предпочтительной альтернативы пародируемому, что совпадает с эстетикой постмодернизма.

В идеологии и практике леворадикального движения прослеживается тенденция переосмысления принципа частной собственности, а реальное существование коллективной собственности воспринимается как хороший знак возможности полного устранения собственности частной как социального явления. Основанием для этого является постепенный переход общества на новый информационный этап развития, когда главным хозяйственным ресурсом становится информация, а залогом жизненного успеха - организованность и способность использования средств и условий производства.

российский политический радикализм

Заключение

Социальная и научная значимость данного исследования во многом определяется отказом от рассмотрения политического радикализма исключительно как совокупности разнопорядковых политических практик, характеризующихся своей направленность против "основ" современного общества и, зачастую, применением насильственных действий или их принципиальным одобрением, принятием. Основанием отказа от подобного "традиционного" подхода к политическому радикализму является то обстоятельство, что данная широко распространённая морализаторская позиция, рассматривающая радикализм как воплощение "Зла", являясь полезной в качестве инструмента политической мобилизации населения и педагогического метода социализации подрастающего поколения, в полной мере не может объяснить, или даже описать сложный комплекс "политический радикализм", а также не способствует выработке обоснованных политических решений, определяющих направления развития человеческого общества.

Политический радикализм выступает не только как совокупность политических практик, но и как богатейшая философская традиция, противостоящая господствующему либеральному мировидению, легитимирующая тем самым его существование и приводящая к его саморазвитию через борьбу и противостояние. Тем самым политический радикализм, как совокупность практик философских, оказывает огромное влияние не только на интеллектуальную историю, но и на развитие общества в целом.

В политике обычно различают правый, левый и анархистский, а также революционный и реформаторский виды радикализма.

В политике левыми традиционно называются многие направления и идеологии, целью которых являются (в частности) социальное равноправие и улучшение жизненных условий для наименее привилегированных слоёв общества. К ним относят социализм, социал-демократию, социальный либерализм, анархизм. Противоположностью являются правые.

Левые в классическом своём значении стремятся к установлению равных условий для всех людей, независимо от национальной, этнической, половой и прочей принадлежности - согласно идеалам Великой Французской революции «Свобода, равенство, братство» (фр. liberté, égalité, fraternité).

В политике правыми (наиболее крайние формы называют ультраправыми или праворадикальными) традиционно называются многие направления и идеологии, противоположные левым: правая идеология - идеология социального господства, выражающая интересы господствующего социального класса или определенной властвующей группы внутри господствующего класса.

Список использованной литературы

1.Агеев А. Наступил XXI век // Профиль. - 2011. - № 34. - С. 7

.Аронсон О. Богема: опыт сообщества. - М.: Фонд «Прагматика культуры», 2009. - 96 с. - С. 37-38

.Артамонова Ю.Д., Демчук А.Л. Постмодерн или постмодернизация? (Опыт концептуализации ценностных изменений) // Полит, наука. - М., 2009. - N 2. - С. 9.

.Бурганова Л.А. Модели политики в постмодернистском дискурсе: Доклад на секции "Дискурс-анализ политических процессов" Третьего Всероссийского конгресса политологов "Выборы в России и российский выбор", 28-29 апреля 2003 г.

.Верховский А. Государство против радикального национализма. Что делать и чего не делать? - М.: РОО "Панорама", 2011. - 220с. - С. 90

.Давыдов Ю.Н. Критика социально-философских воззрений Франкфуртской школы. - М.: Наука, 2007. - С. 190

.Дугин А. Новые против старых// Лимонка, № 1, 2004; Ванюшкина В. Русские новые правые// Нация, № 2, 2006. - С.37

.Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Полис. - М., 1977. - N 4. - С. 6-32

.Ионин Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие. - М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2009. - 427с. - С. 403-404

.Колеров М., Плотников Н. Диалог о левизне // Рус. жур. - 2008 - 7 июня. //#"justify">.Лакёр У. Черная сотня: происхождение русского фашизма. - М.: Текст, 2009. - 432с. - С.12

.Лихачев В. Нацизм в России. - М.: РОО "Панорама", 2009. - 176с. - с. 89-91

.Маяцкий М. Во-вторых. Ультиматум с оговорками конца прошлого века. - М.: Фонд научных исследований Прагматика культуры, 2011. - 160с. - С. 86

.Митрофанов А. Александр Баркашов: "Я не фашист, я нацист" [интервью с Баркашовым А.]// Московский комсомолец, 4 августа 1993

.Политическая психология / Под общ. ред. А. А. Деркача, В. И. Жукова, Л. Г. Лаптева. - М.: Академический проект, 2011. - С. 382

.Программа Национал-большевистской партии (1994) // #"justify">.Программа Национал-большевистской партии (2004) // #"justify">.Прокуратура причислила «непримиримую оппозицию» к пособникам террористов // Lenta.ru, 18 мая 2010

.Соколов С. Булыжник - орудие демократа? // Комсомольская правда. - 2001. - 30 июля

.Эриксон Д.Ф. "Антиглобалистские" движения: истоки, стратегии, состав, ресурсы, культура, цена участия// Дискурс Пи. - М., 2009/ II. - С. 99

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

от лат. radicalis - коренной) - практическая и идеологическая ориентация политики, цель которой выступает принципиальное изменение общества и политической структуры средствами решительных, кардинальных действий. Радикализм противоположен консерватизму, умеренности, традиционализму.

Основаниями радикализма являются: стремление угнетенных слоев населения изменить свое социальнополитическое положение в обществе и различные интеллектуальные концепции, представители которых критически относятся к существующим политикокультурным отношениям и считают, что данная ситуация может быть изменена при помощи политических и организационных действий. Так, в марксизме подобная ориентация вытекает из объективной необходимости. Люди, особенно вожди, осознают эту необходимость и реализуют ее в своей деятельности. Противоположной позицией можно считать подход Л. Н. Гумилева, который считал, что радикализацию осуществляют пассионарии - люди, практически бессознательно проявляющие активность в том или ином направлении и создающие новую форму общества и политики.

Формы радикализма можно различать по степени активности его представителей, а также в зависимости от глубины планируемых преобразований. Умеренные радикалы стремятся к реформированию общества щадящими средствами с минимумом насилия (либералы, социал-демократы). Экстремисты настаивают на самых решительных способах достижения целей, вплоть до террора. Революционеры пытаются осуществить глубокие преобразования всех общественных институтов на принципиально новой основе (например, общественная собственность на средства производства).

В любом обществе есть политики, настроенные радикально. Они отличаются, в сущности, по соответствию их идеологических и политических позиций реальным условиям, существующим в обществе. Особенно радикализм характерен для социальных образований с обилием противоречий. Чем сложнее противоречия, тем ярче выражена идеология радикализма. Радикализм активизируется в переломные исторические моменты, когда социальные и политические противоречия осознаются и порождают политическую активность.

Радикализм может быть легальным и нелегальным. Крайней формой нелегального радикализма является терроризм. Нелегальный радикализм находится вне закона, он очень опасен, поскольку тесно связан с насилием и авантюризмом. Исторически оправданный радикализм для уменьшения негативных последствий нуждается в сдержках и противовесах, желательно, чтобы он был интеллектуально и культурно обоснован. Россия переживает господство полутаровекового радикализма политиков различных партийных ориентаций, деятельность которых сильно запутала политическую и социальную ситуацию.

от лат. radicalis — коренной) — практическая и идеологическая ориентация политики, цель которой выступает принципиальное изменение общества и политической структуры средствами решительных, кардинальных действий. Радикализм противоположен консерватизму, умеренности, традиционализму.

Основаниями радикализма являются: стремление угнетенных слоев населения изменить свое социальнополитическое положение в обществе и различные интеллектуальные концепции, представители которых критически относятся к существующим политикокультурным отношениям и считают, что данная ситуация может быть изменена при помощи политических и организационных действий. Так, в марксизме подобная ориентация вытекает из объективной необходимости. Люди, особенно вожди, осознают эту необходимость и реализуют ее в своей деятельности. Противоположной позицией можно считать подход Л. Н. Гумилева, который считал, что радикализацию осуществляют пассионарии — люди, практически бессознательно проявляющие активность в том или ином направлении и создающие новую форму общества и политики.

Формы радикализма можно различать по степени активности его представителей, а также в зависимости от глубины планируемых преобразований. Умеренные радикалы стремятся к реформированию общества щадящими средствами с минимумом насилия (либералы, социал-демократы). Экстремисты настаивают на самых решительных способах достижения целей, вплоть до террора. Революционеры пытаются осуществить глубокие преобразования всех общественных институтов на принципиально новой основе (например, общественная собственность на средства производства).

В любом обществе есть политики, настроенные радикально. Они отличаются, в сущности, по соответствию их идеологических и политических позиций реальным условиям, существующим в обществе. Особенно радикализм характерен для социальных образований с обилием противоречий. Чем сложнее противоречия, тем ярче выражена идеология радикализма. Радикализм активизируется в переломные исторические моменты, когда социальные и политические противоречия осознаются и порождают политическую активность.

Радикализм может быть легальным и нелегальным. Крайней формой нелегального радикализма является терроризм. Нелегальный радикализм находится вне закона, он очень опасен, поскольку тесно связан с насилием и авантюризмом. Исторически оправданный радикализм для уменьшения негативных последствий нуждается в сдержках и противовесах, желательно, чтобы он был интеллектуально и культурно обоснован. Россия переживает господство полутаровекового радикализма политиков различных партийных ориентаций, деятельность которых сильно запутала политическую и социальную ситуацию.

Источник: Словарь по политологии под ред. В.Н. Коновалова

Радикальные и национальные идеологии.

Важную часть политических идеологий современности составляют идеологии, развивающиеся в русле радикальных традиций. Радикальные идеологии находят необходимым изменение политического и общественного строя коренным образом. Различают правый и левый радикализм. Праворадикальная идеология проявила себя в различных формах и главным образом в виде фашистского движения.

В настоящее время сложилось двойственное восприятие фашизма. Одни понимают под ним конкретную форму политической идеологии, сформировавшуюся в Германии, Италии, Испании в 20-е годы XX столетия и служившие средством выхода этих стран из послевоенного кризиса. Другие считают, что фашизм – это идеология, не имеющая определенного содержания и возникающая там, где политические силы ставят цель подавления демократии, захвата и использования власти.

Политическая основа фашизма везде выражала интересы кругов общества, оказывавших финансовую и политическую поддержку и стремившихся подавить демократию.

Исторической родиной фашизма считается Италия и Германия, а родоначальником фашизма является бывший лидер итальянских социалистов Бенито Муссолини.

В центре фашистской идеологии находятся идеи военной экспансии, воинствующего антикоммунизма, расизма, шовинизма, а также применение крайних форм насилия против рабочего класса и всех трудящихся, широкое распространение государственно-монополистических методов регулирования политики и экономики, демагогия с целью создания массовой базы для фашистских партий и организаций.

Классической формой фашизма являлся национал-социализм А.

Гитлера. Немецкая версия фашизма отличалась особым реакционным иррационализмом, высоким уровнем тоталитарной организации власти и крайним расизмом. В концепции германского фашизма основным являлось сохранение чистоты крови и расы. Теоретики германского национал-социализма выстроили свою идеологию, отдав приоритетное место в ней некоемому выдуманному народу – «арии». Следовательно, к настоящим «ариям» были отнесены немцы, англичане и ряд североевропейских народов. Государству отводилась второстепенная роль, первостепенным же стояло сохранение чистоты расы.

Фашизм сыграл решающую роль в развязывании Второй мировой войны, но потерпел военное и моральное поражение. Однако вскоре он возродился в форме неофашизма. Неофашистские силы применяют т.н. «стратегию напряженности», организуя террористические и другие акции, чтобы создать у политически неустойчивой части населения мнение о неспособности действующего правительства обеспечить общественный порядок, таким образом, толкая группы избирателей в «объятия» неофашистов. Действия «неофашистских» групп и движений ставили под угрозу демократические институты в различных странах, служили и служат возбудителем политических кризисов и напряженности.

Таким образом, наиболее предпочтительной идейной основой фашизма (правого радикализма) явились доктрины, содержащие признание превосходства тех или иных расовых, социальных, классовых, этнических групп общества. Поэтому от фашистского перерождения не застрахованы ни национальные, ни коммунистическая, ни социалистическая идеология, основанные на принципе социального переустройства общества, сохраняя привилегированное положение для какой-либо социальной группы, слоя и предлагающие радикальные методы и средства для обеспечения этим группам соответствующего социального статуса.

Леворадикальное течение исторически возникло как реакция на социальную дифференциацию, ограниченность либеральной доктрины, элитарный характер демократии и т.д. В период победы нескольких буржуазных революций в Европе возникли самостоятельные леворадикальные движения. Одновременно с этим в Европе возникла леворадикальная идеология, которая при внутренней неоднородности и неопределенности имела ярко выраженный антиконсервативный и антилиберальный характер.

Развитие леворадикальной идеологии, комплекса идей и концепций происходит постепенно. Левый радикализм все чаще обращается к принципам и идеям, развивающимся в русле социалистической мысли, но главное в том, что леворадикальное течение всегда пыталось найти точку опоры, которая могла бы не только обосновать его позиции, но и быть символом протеста. Концепция левого радикализма опирается на широкий круг идей и принципов, что объясняется его скорой эволюцией в течение нескольких десятилетий и неоднородностью внутренней структуры. Объектом критики левого радикализма становились большой бизнес, военно-промышленный комплекс. На первый план выдвигались политические требования. Несмотря на правомерность большинства требований и их закрепление в Конституции, они воспринимались властью как некий вызов, политическая агрессия и встречали резкое противодействие. Поэтому в дальнейшем стали выдвигаться требования, носившие бунтарский характер, направленные на разрыв с устоявшейся системой и ее разрушение. Но система выстояла, и левый политический радикализм пошел на спад. Его участники разошлись по экстремистским и террористическим группам.

Вместе с вышеуказанными идеологиями в мире большую роль играют национальные идеологии, особенно в странах, где идет процесс становления национальных общностей. Национализм трактует «нацию» как высшую внеисторическую и надклассовую форму общественного единства. Для национализма характерны идеи национального единства и исключительности, получающие развитие в зависимости от исторической обстановки и межнационального общения.

В целом, идеологии этого типа выражают политические требования граждан, чьи интересы в повышении своего социального статуса связаны с национальной принадлежностью. В соответствии с внешними условиями и уровнем национального самосознания населения политические силы могут выдвигать требования защиты культурной самобытности, увеличения геополитического пространства или защита собственных территорий и суверенитета от внешних посягательств.

Мощной поддержкой национальных идеологий идет со стороны религиозных вероучений. В целом, сфера национальных отношений необычайно сложна. С позиций национальных идеологий может осуществляться политика защиты культурной самобытности и политических прав нации, собственных территорий и национального суверенитета от внешних посягательств. С этих же позиций могут стимулироваться настроения этнического гегемонизма, провоцироваться конфликты и прямые военные действия.

Сосуществование в реальности и взаимодействие идеологических течений в политической науке обозначаются термином «дискурс». Он предполагает целый спектр вариантов возможного взаимодействия: от неприятия и дистанцирования друг от друга до объединения и взаимного проникновения идеалов, норм и других элементов идеологий.

Все происходящее в XX веке существенное влияние на характер взаимодействия идеологий между собой во всем мире и отдельных странах. Конкуренция либеральной и социалистической идеологий, господствующая в XIX веке, сменилась на противодействие между идейными течениями, поддерживающими гуманизм, человечность и демократию, и доктринами, выдвигающими насилие, террор как один из методов реализации своих идей.

Таким образом, эволюция идеологических систем проходила по двум направлениям:

— сближение и синтез определенных положений политических доктрин и философии либерализма, консерватизма, социал-демократии и т.д.

— противостояние им фашизма, экстремизма, шовинизма и других аналогичных идеологических течений.

В условиях современности идеологические течения сближаются и объединяются по некоторым критериям, таким как: вопросы демократии, признание прав человека как главного критерия политики, защита моральных и семейных ценностей и т.д. Такая ситуация ведет к снижению накала идеологического противоречия.

В целом, для устойчивых, стабильных государств демократической ориентации характерна в данный период приглушенность идеологических споров. А там, где продолжается идеологическая борьба, происходит нарастание политической напряженности общества. Особенно ярко это выражается в фактах политического терроризма.

Вопросы для повторения:

1. Какова роль и назначение политической идеологии в жизни личности и общества?

2. Какие функции выполняет идеология в обществе?

3. Что отличает идеологию от религии, пропаганды?

4. По каким признакам различаются политические идеологии?

5. Охарактеризуйте различные идеологии: консерватизм, либерализм, фашизм, марксизм и т.д.

Литература:

Абсатаров Р. Национальные процессы: особенности и проблемы. Алматы, 1995

Арынова Р. Национальная идея для Казахстана: пути поиска.- Саясат, 1998,№2.

Ахметова Л. О патриотизме и идеологии общенациональной государственности. – Мысль, 1995,№11.

Бабакумаров Е.Ж., Машанов М.С., Шоманов А.Ж. Возможные варианты развития политического процесса в Казахстане в контексте структуры массового политического сознания.- Саясат, 1996,№5,с.3-22.

Барт Р. Мифологии. М., 1996.

Василика М. Политология. Киев, 2000.

Верховенство права: Сборник статей политологов США. – М., 1992.

Войтасик Л. Психология политической пропаганды. М.,1981.

Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. Ростов н/Д, 1996.

Дарендорф Р. От социального государства к цивилизованному обществу // Политические исследования. 1993. №5.

Джандильдин Н.Д. Природа национальной психологии. Алматы,1988.

Джунусова Ж.Х., Булуктаев Ю.О., Акимова А.М. Введение в политологию. Алматы,1998.

Дубицкая В. Телевидение. Мифотехнологии в электронных СМИ. М.,1998.

Ишмухамедов А. К формированию государственной национальной идеи в Казахстане.- Саясат,2001,№7-8.

Кадыржанов Р.К. Восприятие демократии населением современного Казахстана.- Саясат, 2001, №7-8.

Калмырзаев А. Национальный менталитет и национальный дух.- Саясат,2000, №8-9.

Капесов Н.К. Основы политологии. Алматы,1995.

Козлихин И.Ю. Идея правого государства: история и современность. СПб, 1993.

Липсет С. Третьего пути не существует: Перспективы левых движений. // Полис. 1991. № 5, 6.

Массовое сознание и массовые действия. М., 1994.

Мирский Г.И. «Политический ислам» и западное общество. // Полис, 2002, №3.

Московичи С. Машина, творящая богов. М.,1996.

Назарбаев Н.А. Стратегия трансформации общества и возрождение евразийской цивилизации. М.,2000.

Проблемы государственной и национальной идентичности в Казахстане. Под ред.

Кто такие радикалы?

Сатпаева Д. Алматы, 2001.

Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политическую науку. М,2000.

Современная политическая мифология: содержание и механизмы функционирования. М., 1999.

Тощенко Ж.Т., Байков В.Э. Политическая социология: состояние, проблемы, перспективы // Социологические исследования. 1990. №9.

Фоли Дж. Энциклопедия символов и знаков. М.,1996.

Фрейд З. Массовая психология и анализ человеческого «Я». М., 1992.

Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис, 1994, № 1.

Предыдущая37383940414243444546474849505152Следующая

ПОСМОТРЕТЬ ЕЩЕ:

Прямое отношение к конфликтологической мысли имеют теория и практика политического радикализма, поскольку политический радикализм либо принимал участие в основных политических конфликтах ХХ в., либо непосредственно причастен к их возникновению.

Понятие "радикализма". Радикальными идеями и взглядами принято называть такие идеи и взгляды, которые обосновывают возможность и необходимость коренного, решительного изменения существующего социального и политического порядка. Этим термином также обозначается стремление доводить политическое или иное мнение до ᴇᴦο конечных логических и практических выводов, не удовлетворяясь никакими компромиссами. Радикальная теория получает своё естественное продолжение в радикальной политической практике, т.е.

16, Радикализм политический

политических действиях, направленных на коренное, решительное изменение существующего социального и политического порядка. Более узким, по сравнению с радикализмом, является понятие "экстремизм". Иначе говоря, всякий экстремист — радикал, но не всякий радикал — экстремист. Под экстремизмом (от лат. extremus — крайний) обычно понимают приверженность к крайним взглядам и в особенности — действиям. В 2003 г. Парламентская ассамблея Совета Европы определила экстремизм как такую форму политической деятельности, которая прямо или косвенно отвергает принципы парламентской демократии.

В качестве основных типов радикализма можно выделить левый и правый радикализм. Различия между ними, в сущности, те же, что и различия между левыми и правыми политическими партиями и движениями. Левыми обычно считаются сторонники прогресса, социальной справедливости, противники традиции, религии, национальной и этнической замкнутости. Правые же, напротив, с подозрением относятся к прогрессу, являются сторонниками установленного порядка, с уважением относятся к традициям и государству. Умеренные левые и умеренные правые выражают эти ценности в менее категоричной, "обтекаемой" форме, а радикалы — в более решительной и бескомпромиссной.

В качестве примеров правого радикализма могут быть названы итальянский фашизм и немецкий национал-социализм, в качестве примеров левого — анархизм, большевизм, сталинизм, троцкизм, маоизм, автономизм и др.

Кроме левого и правого радикализма, выделяют также религиозный радикализм. Кроме того, в условиях тоталитарных или авторитарных режимов даже либеральные и правозащитные организации могут выглядеть и вести себя как радикальные.

Роль радикальных движений и идеологий, которыми они руководствовались, должно оцениваться исходя из конкретной ситуации. Так, не подлежит сомнению, что правый радикализм в лице фашизма и национал-социализма несёт ответственность за развязывание крупнейшего конфликта ХХ века, каким была мировая война, и умышленное истребление миллионов людей. В установлении тоталитарных диктатур и гибели миллионов людей виновны и некоторые из радикальных левых идеологий и движений, хотя в целом левый радикализм, к которому относятся, например, такие течения, как анархизм или Франкфуртская школа, нельзя оценивать исключительно негативно.

Сущность, течения, разновидности и основные социально-политические идеи современного радикализма.

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Спектр современных левых социально-политических течений не ограничивается коммунистическим движением и социал-демократией. В него входят троцкизм, движение «новых левых», движение «экосоциализма», сторонники идей социализма национального типа в развивающихся странах. Традиционно к левым относят также анархистов.

Одновременно во всех этих разновидностях социалистических концепций национального типа прослеживается сходство с социал-демократической концепцией «демократического социализма». Их объединяет и терпимое отношение к различным формам собственности, и приверженность идее плюралистической демократии, и стремление к социальной справедливости.

Концепции социализма национального типа широкое распространение получили в афро-азиатских странах.

Экосоциализм — это левое течение движения «зеленых». Его идеологи считают, что альтернативное по отношению к капитализму «экосоциалистическое общество» должно характеризоваться широкой децентрализацией власти, новыми связями с природой и господством новых социальных и этических ценностей. Основной целью политики в этом обществе станет сохранение и улучшение природной и социальной среды, субъектами же политической жизни будут не традиционные партии, а альтернативные движения. Отношения собственности теоретики экосоциализма не считают главными.

РАДИКАЛИЗМ ПОЛИТИЧЕСКИЙ

По их мнению, в экосоциалистическом обществе должно быть рациональное распоряжение природными ресурсами, поэтому в программах экологических движений ставится вопрос не о национализации, а о широкой децентрализации и строгом соблюдении каждым предприятием экологического законодательства.

Анархизм сформировался в России как общественно-политическое течение в середине XIX в., поставившего задачу создания истинно свободного общества и представляло одно из направлений утопического социализма. Решение этой проблемы анархисты связывали с ликвидацией такой формы организации общества, как государство.

Радикализм характеризуется как стремление к решительным действиям в политике.

Левый радикализм - идейные течения, выступающие с критикой капиталистической системы и предполагающие формирование революционным или эволюционным путем новых общественных отношений и политических институтов. Представлен: социал-демократизмом, социализмом, марксизмом и анархизмом.

Правый радикализм - форма резкого неприятия, отрицания общественных норм и правил в государстве со стороны отдельных лиц, групп или политических организаций.

Анархизм - идейно-политическое течение леворадикального типа, главной чертой которого является отрицание всякой государственной власти, авторитета, порядка, дисциплины.

Основные черты и разновидности правого радикализма:

· расизм (как совокупность воззрений о физической и психологической неравноценности человеческих рас и о решающем влиянии расовых различий на человеческую историю и культуру)

· фашизм и неофашизм (как идеология и политика тоталитарного типа, противопоставляющая институтам и ценностям демократии так называемый новый порядок и предельно жесткие средства его утверждения, включая массовый террор, шовинизм, переходящую в геноцид ксенофобию и т.д.)

· псевдолевый экстремизм (революционаризм) (как радикальное движение в форме политического экстремизма и террора в качестве основного средства борьбы за достижение поставленных целей).

Эта разновидность правового радикализма в современных условиях приняла форму международного терроризма, и представляет собой одну из наиболее острых глобальных угроз человечеству.

Прямое отношение к конфликтологической мысли имеют теория и практика политического радикализма, поскольку политический радикализм либо принимал участие в основных политических конфликтах ХХ в., либо непосредственно причастен к их возникновению.

Понятие «радикализм» . Радикальными идеями и взглядами принято называть такие идеи и взгляды, которые обосновывают возможность и необходимость коренного, решительного изменения существующего социального и политического порядка. Этим термином также обозначается стремление доводить политическое или иное мнение до его конечных логических и практических выводов, не удовлетворяясь никакими компромиссами. Радикальная теория получает своё естественное продолжение в радикальной политической практике, т.е. политических действиях, направленных на коренное, решительное изменение существующего социального и политического порядка. Более узким, по сравнению с радикализмом, является понятие «экстремизм». Иначе говоря, всякий экстремист – радикал, но не всякий радикал – экстремист. Под экстремизмом (от лат.extremus - крайний) обычно понимают приверженность к крайним взглядам и, в особенности, действиям. В 2003 г. Парламентская ассамблея Совета Европы определила экстремизм как такую форму политической деятельности, которая прямо или косвенно отвергает принципы парламентской демократии.

В качестве основных типов радикализма можно выделить левый и правый радикализм. Различия между ними, в сущности, те же, что и различия между левыми и правыми политическими партиями и движениями. Левыми обычно считаются сторонники прогресса, социальной справедливости, противники традиции, религии, национальной и этнической замкнутости. Правые же, напротив, с подозрением относятся к прогрессу, являются сторонниками установленного порядка, с уважением относятся к традиции и государству. Умеренные левые и умеренные правые выражают эти ценности в менее категоричной, «обтекаемой» форме, а радикалы – в более решительной и бескомпромиссной.

В качестве примеров правого радикализма могут быть названы итальянский фашизм и немецкий национал-социализм, в качестве примеров левого – анархизм, большевизм, сталинизм, троцкизм, маоизм, автономизм и др.

Кроме левого и правого радикализма, выделяют также религиозный радикализм. Кроме того, в условиях тоталитарных или авторитарных режимов даже либеральные и правозащитные организации могут выглядеть и вести себя как радикальные.

Роль радикальных движений и идеологий, которыми они руководствовались, должно оцениваться в зависимости от конкретной ситуации. Так, не подлежит сомнению, что правый радикализм в лице фашизма и национал-социализма несёт ответственность за развязывание крупнейшего конфликта ХХ века, каким была мировая война, и умышленное истребление миллионов людей. В установлении тоталитарных диктатур и гибели миллионов людей виновны и некоторые из радикальных левых идеологий и движений, хотя в целом левый радикализм, к которому относятся, например, такие течения, как анархизм или Франкфуртская школа, нельзя оценивать исключительно негативно.

Социал-демократия и революционный марксизм (коммунизм) . Как уже отмечалось выше, в Теме 5 Раздела III, в конце XIX – начале XX вв. в марксизме наметились контуры двух направлений: умеренного и революционного. Но до первой мировой войны они сосуществовали в рамках социал-демократических партий. Резкое размежевание между ними началось в годы первой мировой войны и особенно после революции в России. Большинство западных социал-демократов осудило большевистскую диктатуру. Постепенно понятие социал-демократии стало отождествляться с переходом к социализму эволюционным путём, путём реформ, а социал-демократы революционной ориентации стали называть себя «коммунистами», чтобы дистанцироваться от умеренных. В 1919 г. был учрежден Коминтерн (Коммунистический Интернационал) – международный союз коммунистических партий для совершения мировой революции.

В отличие от социал-демократов, коммунисты придерживались радикального взгляда на капитализм: эту систему классовой эксплуатации, считали они, реформировать невозможно, ее необходимо уничтожить в принципе, установив общественную собственность на средства производства и диктатуру пролетариата (или диктатуру пролетариата и беднейшего крестьянства).

Чтобы подчеркнуть и усилить различие, коммунисты нередко называли социал-демократов в 1920-е – начале 1930-х гг. «социал-фашистами». Подобная характеристика носила, конечно, характер пропагандистской риторики, поскольку социал-демократы не имели с фашизмом ничего общего. Социал-демократы были и остаются последовательными сторонниками парламентской демократии, смешанной экономики (предполагающей сосуществование и частного, и общественного сектора), сглаживания социальных конфликтов путем перераспределения общественного богатства в пользу низших слоёв населения. Некоторые социал-демократические партии добились на этом пути существенных успехов: так, Социал-демократическая партия Швеции, с небольшим перерывом находившаяся у власти в течение нескольких десятилетий, создала общество, называемое иногда «шведским социализмом». Окончательный разрыв между социал-демократами и коммунистами произошел в середине ХХ в., когда большинство социал-демократических партий не только подтвердили свою реформистскую тактику, но и стали отказываться от социалистических целей, ещё сохранявшихся в их программах.

Большевизм . Одним из первых и наиболее влиятельных течений революционного марксизма, а впоследствии и коммунизма, был большевизм, основателем которого был В.И. Ленин (1870 – 1924). В 1903 – 1917 гг. большевизм был одним из течений в Российской социал-демократической партии. Большевики были сторонниками партии, построенной на принципах жёсткой дисциплины и безоговорочного подчинения большинства меньшинству.

Значительный, можно сказать, подавляющий акцент сделан большевизмом на необходимости диктатуры пролетариата (диктатура, как пояснял В. Ленин, есть власть, не ограниченная никакими законами), и революционного насилия по отношению к «классовым врагам». После прихода к власти в России В. Ленин разрабатывает теорию пролетарской диктатуры подробнее. Рабочий класс, по его мнению, должен осуществлять свою власть через Советы рабочих депутатов. Но осуществляет свою власть он не прямо, а посредством своего авангарда – коммунистической партии. Ею же руководит Центральный комитет, а Центральным комитетом – наиболее авторитетные лидеры, партийные «вожди». Оппоненты В. Ленина называли эту систему «партийной олигархией». Неотъемлемой частью системы этой партийной диктатуры был террор, направленный против реальных и потенциальных ее противников. Мысль о существовании какой-либо многопартийности, пусть даже в усечённом виде, большевиками категорически отвергалась. С циничным юмором они говорили, что в Советской России могут существовать и две партии, но вторая должна находиться в тюрьме. Однако дискуссии в самой коммунистической партии, в отличие от остального общества, при В. Ленине допускались. Термин «ленинизм» применительно к этой системе взглядов начал употребляться ещё при жизни В. Ленина, но широкое распространение получил уже после его смерти.

Эволюция большевизма: троцкизм и сталинизм . После смерти В. Ленина в Российской коммунистической партии обозначились две противоборствующие тенденции, каждая из которых претендовала на то, что она является единственно верной интерпретацией взглядов К. Маркса и В. Ленина. По фамилиям (вернее, псевдонимам) своих лидеров они получили название троцкизм и сталинизм. Следует иметь в виду, что сами себя сторонники этих двух тенденций так не называли, предпочитая именоваться «большевиками», «ленинцами», «истинными большевиками-ленинцами» и т.д. Эти термины появились в ходе ожесточённой борьбы, когда каждая сторона всячески подчёркивала соответствие собственных взглядов идеям Маркса и Ленина и, соответственно, извращение этих взглядов другой стороной.

Главным пунктом разногласий был вопрос о перспективах мировой революции и возможности строительства социализма в одной стране. Сторонники Л. Троцкого считали, что победа социализма может носить лишь всемирно-исторический характер; строительство социализма в Советской России они иронично называли «строительством социализма на одной улице». Сторонники Сталина, напротив, исходили из возможности построения социализма в одной стране. Сторонники Л. Троцкого также выступали за развитие внутрипартийной демократии, так как обращение к «партийным массам» была для них подчас единственной возможностью противостоять административному давлению.

Идеология сталинизма приобрела относительно завершенный характер к концу 1930-х гг., когда в СССР была уничтожена как реальная, так и мнимая оппозиция. Акцент на насилии, терроре, крайняя непримиримость к инакомыслию – вот характерные черты сталинизма. Печальную известность приобрёл, в частности, тезис об усилении классовой борьбы по мере продвижения к социализму (К. Маркс и Ф. Энгельс писали, напротив, о постепенном «отмирании» государства). В разрешении конфликтов признавался, в сущности, лишь один способ: уничтожение противоположной стороны. «Если враг не сдаётся, его уничтожают», – гласило часто цитировавшееся в те годы высказывание М. Горького. Впрочем, если враг сдавался, его тоже обычно уничтожали. Нельзя также не обратить внимания на разрыв идеологии сталинизма или, скорее, пропагандистской риторики, и присущей ему политической практики: даже когда Сталин и его приспешники заявляли правильные вещи (например, о необходимости беречь человеческие жизни), практика носила диаметрально противоположный характер.

После победы Советского Союза в Великой Отечественной войне сталинизм стал дополняться элементами русского национализма, что, в частности, проявлялось во вражде ко всему иностранному.

Маоизм . Сталинизм оказал влияние еще на одну версию «национального коммунизма», сложившуюся в 1930-е – 1950-е гг. – маоизм. Мао Цзэдун (1893 – 1976) был, начиная с 1935 г., руководителем Компартии Китая. На формирование «идей Мао Цзэдуна» как самостоятельного идейного направления повлияла, по-видимому, классическая китайская философия, взгляды Конфуция, легистов и даосов, а также сталинизм. С работами К. Маркса Мао Цзэдун познакомился, по-видимому, достаточно поздно. Возможно, оказали некоторое влияние на него и идеи анархизма, которыми он увлекался в юности.

Идеи вооруженной борьбы, насилия в маоизме акцентированы даже в большей мере, чем в большевизме и сталинизме. Мао Цзэдун прямо заявлял: «Винтовка рождает власть». Но Мао Цзэдун руководил вооруженной борьбой в отсталой крестьянской стране, что придало его идеям специфический оттенок. Его теория вооруженной борьбы – это прежде всего теория длительной партизанской борьбы (тогда как у В. Ленина в центре внимания – вооруженное восстание в городском центре), притом войны крестьянской. В этой войне условно выделяются три этапа. Первый этап – это создание партизанской базы в удаленном труднодоступном неконтролируемом (или плохо контролируемом властями) горном или лесном районе («деревня выступает против города»). На второй стадии партизанские действия выходят за границы партизанской базы и создаются партизанские районы, т.е. районы, где партизаны проводят свои боевые операции («деревня окружает город»). При этом сфера действия партизан распространяется далеко за пределы первоначальной базы. Таким образом они не дают возможности противнику постоянно атаковать саму базу, противник вынужден гоняться за ними по окружающим территориям, во-первых, а во-вторых, эта тактика дезорганизуют жизнь и нарушает коммуникации противника во всем этом районе. Третий этап партизанской войны Мао Цзэдун назвал «деревня захватывает город». Он наступает тогда, когда правительство начинает выдыхаться в бесконечной борьбе с партизанами, правительственные войска сосредотачиваются в крупных городах, а основная цель партизан сводится к максимальному разрушению коммуникаций между этими ними. Сначала гибнут наиболее удаленные от столицы гарнизоны правительственных войск, а в конце партизаны занимают столицу. Все партизанские движения, победившие в 1940-е – 1970-е гг. в странах «третьего мира», действовали по данной схеме.

Длительная (в течение почти четверти века!) партизанская война способствовала тому, что на то, что борьба и конфликт стали рассматриваться в маоизме как основополагающее, первичное явление, а согласие – явление второстепенное. Если в сталинизме и сформировавшемся во многом под его влиянием советском марксизме конфликт понимался как крайне нежелательное явление, подлежащее скорейшему устранению, то маоизм относился к конфликтам спокойнее, как к естественному явлению. Более того: чтобы конфликты не стали неуправляемыми, нужно их инициировать, создавать и разжигать. В ходе конфликта скрытые враги проявят себя и будут уничтожены. Вероятно, именно этими соображениями мог руководствоваться Мао, начиная в 1966 г. «великую пролетарскую культурную революцию», направленную против старого партийного аппарата. По своим целям и месту в политическом процессе «культурная революция» сходна с массовыми репрессиями 1937 г. в СССР, но методы проведения «культурной революции» в КНР и массовых репрессий в СССР были совершенно различны. В СССР массовые репрессии осуществлялись НКВД, карательными органами государства, а «культурная революция» в КНР была в значительной мере стихийным движением, которым указали врага – партийную бюрократию – и разрешили делать с ней, что угодно. После разгрома врагов Мао на авансцену вышла армия, взявшая ситуацию под контроль, а большинство активистов «культурной революции» были отправлены в деревню. В КНР установился тоталитарный режим, который после смерти Мао определялся как «феодал-фашизм».

Западный марксизм . Там, где радикальные марксистские идеологии – большевизм, сталинизм, маоизм – одерживали победу, устанавливались жестокие тоталитарные режимы. Но, может быть, дело не в том, что режимы в СССР, КНР или Кампучии руководствовались марксизмом, а в том, что марксизм был грубо адаптирован к условиям недостаточно развитых или просто неразвитых крестьянских стран и значительно искажен? Исходя из этого соображения, ряд западных исследователей выдвинули концепцию «западного» и «восточного» марксизма. «Восточный» марксизм авторитарен, нетерпим к инакомыслию, тяготеет к репрессиям, «западный» же марксизм, напротив, даже в радикальных его разновидностях неавторитарен, ценит человеческую индивидуальность и свободу. Подобная схема, конечно, достаточно условна, поскольку упрощает ситуацию. «Восточный» марксизм, распространившийся в странах, где к власти пришли коммунистические партии, был в первую очередь догматическим учением. Он стал «священным писанием», положения которого нельзя критиковать, изменять и даже ставить под сомнение. В результате возникла теоретическая культура средневекового типа, когда любые теоретические новации могли быть одобрены лишь при условии подтверждения соответствующей мысли цитатами классиков. Развитие марксизма практически остановилось. «Западный» же марксизм – плод теоретических споров и дискуссий в условиях, свободных от идеологического диктата. Поэтому он представлен рядом теоретических школ, дискутировавших друг с другом и обогащавших друг друга.

Основоположники «западного» неавторитарного марксизма, отличного от «восточного», были представителями коммунистического движения стран Западной Европы до второй мировой войны. Среди них можно назвать Антонио Грамши (1891 – 1937), Карла Корша (1886 – 1961), Дьёрдя (Георга) Лукача (1885 – 1971) и др. При всём их несходстве их объединяет то, что они выступали против экономического детерминизма, господствовавшего среди марксистов в начале ХХ в., и подчёркивали важность субъективных факторов. Их взгляды, наряду со многими другими идейными влияниями, способствовали становлению Франкфуртской школы (см. Тему 7 Раздела III). Предпринимались попытки синтеза марксизма с другими направлениями мысли. Одна из наиболее успешных таких попыток была предпринята Франкфуртской школой, осуществившей, как мы знаем, синтез марксизма и фрейдизма; в числе других следует назвать предпринятые в 1950-е – 1960-е гг. попытки синтеза марксизма и экзистенциализма (Ж.-П. Сартр), марксизма и феноменологии (Э. Пачи, П. Пиконе).

Современный западный неомарксизм (или постмарксизм) представлен целым рядом школ и направлений, среди которых можно назвать структуралистский марксизм (Л. Альтюссер, Э. Балибар), школу «миросистемного анализа» (И. Валлерстайн, Ф. Гундерт), аналитический марксизм (Дж. Рёмер, Дж. Элстер) и др. Немалое влияние неомарксизм оказал и на постмодернизм (см. Тему 11 Раздела III).

Упомянутые школы носили в основном академический характер. Но развивался и марксизм как политическое движение. Молодежная революция второй половины 1960-х гг. способствовала политизации и радикализации молодежи Западной Европы. Политика старых коммунистических партий казались им вялой и неэффективной. Поэтому вновь оживляется троцкистское движение (правильнее его, вероятно, назвать неотроцкизмом). Возникают маоистские партии и группы. Впрочем, как заметил Б. Кагарлицкий, «многие из тех, кто увлекался Мао, ничего нового не прочитали, да и самого Мао тоже не прочитали». Радикальные левые течения соединяют ряд марксистских и анархистских идей, создав анархо-марксизм . Весь этот широкий спектр движений и организаций получил название «новых левых» (в отличие от «старых левых» – коммунистов, ориентировавшихся на Советский Союз). Начиная с 1970-х гг., движение «новых левых» пошло на спад; но преемниками его в 1970-е – 1980-е гг. стало экологическое движение («зелёные»), а в 1990-е – 2000-е гг. – антиглобализм. «Мостиком» от анархо-марксистов и экзистенциальных марксистов к «зелёным» стали работы Андре Горца, а от анархо-марксистов к антиглобалистам – работы А. Негри и М. Хардта. Профессор социологии Падуанского университета Антонио Негри (р.1933), один из теоретиков анархо-марксистского движения «Рабочая автономия» в 1970-е гг., в 1990-е – 2000-е гг. вместе с М. Хардтом, журналистом из США, опубликовал работы «Империя» и «Множество», ставшие теоретическим обоснованием антиглобализма.

Левый радикализм 1960-х гг. оказал влияние и на социал-демократические партии. В них выделилось левое крыло, назвавшее себя сторонниками «демократического социализма». В ряде стран демократические социалисты создали собственные левые партии, занявшие промежуточное положение между социал-демократами и коммунистами. При этом, в отличие от социал-демократов, выступающих не за разрушение капитализма, а за его усовершенствование, приверженцы демократического социализма отрицают капитализм как систему, в то же время негативно относясь к тоталитарным и авторитарным тенденциям, связываемых со сталинизмом, маоизмом и пр.

Анархизм. В буквальном смысле словаанархизм – это учение об анархии, т.е. безвластии. Сторонники анархизма, однако, обычно отвергают такой подход как чересчур прямолинейный и утверждают, что анархизм – политическая философия и движение, главным своим принципом имеющая свободу и ставящая своей целью уничтожение всех типов принуждения и подавления. Это означает, что, по убеждению анархистов, общественные системы и институты должны основываться на заинтересованности и добровольном согласии каждого их участника, а власть должна быть ликвидирована как таковая во всех её проявлениях. Теория анархизма основывается на пяти базовых принципах: отсутствие власти, уничтожение государства, свобода от принуждения, взаимопомощь и разнообразие.

Анархизм появился в конце XVIII в., одновременно с появлением других политических идеологий (либерализм, консерватизм) и формированием индустриального общества. Одним из первых теоретиков анархизма был английский писатель и философ Уильям Годвин (1756 – 1836). В 1793 г. он опубликовал книгу «Исследование относительно политической добродетели и её влияния на общие добродетели и счастье». Выступая с рационалистическо-просветительских позиций, он утверждал, что государство и ему подобные институты подавляют возможности людей правильно применять свой разум. Исходя из позитивной оценки человеческой природы, он утверждал, что социальный порядок возникает естественным путём, а несправедливость, алчность и агрессивность – следствие вмешательства государства.

В XIX в. анархизм разделяется на несколько течений. Упоминавшийся выше М. Штирнер (1806 – 1856) стал родоначальником анархо-индивидуализма , делавшего акцент прежде всего на свободе личности. Некоторые из анархо-индивидуалистов стали позже называть себя анархо-капиталистами , поддерживающими принципы свободного рынка, не ограничиваемого государством (в чём они смыкаются с радикальными либералами).

Другие разновидности анархизма носят коллективистский характер. Пьер-Жозеф Прудон (1809 – 1865) был основателем анархизма взаимопомощи (мьючиализма). Его идеал – сообщества мелких частных собственников, обменивающиеся товарами и услугами без помощи государства. Впоследствии анархизм взаимопомощи эволюционировал в анархо-синдикализм . В анархо-синдикализме место сообществ мелких частных собственников занимают профессиональные организации трудящихся, берущие на себя государственные функции.

Ближе всего к марксистскому социализму находится анархо-коммунизм (иногда выделяют также анархо-социализм ). Анархо-социалисты и анархо-коммунисты выступали за немедленное после революции уничтожение государства, замену его самоуправлением общин. Крупнейшими теоретиками анархо-социализма и анархо-коммунизма были русские мыслители – М.А. Бакунин (1814 – 1876) и П.А. Кропоткин (1842 – 1921).

Из-за этой разноликости анархистского движения нельзя однозначно ответить на вопрос, как анархисты относятся к конфликтам и какие пути предлагают для их разрешения.

В последние десятилетия ХIХ – первые десятилетия ХХ вв. среди анархистов преобладали сторонники революционного насилия – восстаний и террора. Анархисты активно участвовали в гражданской войне в России, и, не исключено, без помощи армий батьки Махно большевикам победа красных была бы невозможна. Во время гражданской войны 1936 – 1939 гг. анархисты героически защищали Испанскую республику.

Другой тактикой борьбы, выработанной также анархистами и позже воспринятой другими политическими течениями, стало «прямое действие». Под «прямым действием» понимается широкий спектр форм внепарламентской борьбы, которые могут выходить за конституционные и законные рамки, но не связаны с применением вооруженного и массового насилия. Это забастовки, демонстрации, бойкот, саботаж, блокирование и ненасильственный захват государственных учреждений, публичное оскорбление высокопоставленных государственных чиновников или общественных лидеров и т.д.

Тактика «прямых действий» более типична для анархистского движения после второй мировой войны (хотя это и не означает полного отказа анархизма от вооруженного насилия). Это, в частности, проявилось в событиях 1968 г. в Западной Европе и США, получивших название «молодёжной революции», а также в антиглобалистском движении 1990-х – 2000-х гг. Беспорядки, происходящие во время массовых мероприятий антиглобалистов (битьё витрин в закусочных сети «Макдональдс», стычки с полицией и пр.) обычно относят к проявлениям деятельности так называемого «Чёрного блока», т.е. анархистов. Отметим, что новые направления в анархизме продолжали возникать и в 1960-е – 1980-е гг.: появились автономисты (сторонники «рабочей автономии», являющиеся анархо-марксистами), анархо-энвайроменталисты (анархисты – сторонники охраны окружающей среды), анархо-феминистки , и пр.

Среди современных анархистов есть немало и сторонников ненасильственных действий, анархо-пацифистов . Обычно они воздерживаются от участия в политических акциях, предпочитая создавать анархистские коммуны (общины), построенные на принципах сотрудничества и взаимного уважения.

Правый радикализм . Правыми (или, скорее, ультраправыми, т.е. крайне правыми) разновидностями политического радикализма являются итальянский фашизм и германский национал-социализм. Фашистский режим в Италии был установлен Бенито Муссолини в 1922 г., а национал-социалистский (нацистский) режим в Германии был установлен в 1933 г.

При всех различиях фашизма и нацизма, их идеология и политическая практика имеют ряд сходных черт. Поскольку эти черты в германском национал-социализме проявились в более сильном и законченном виде, термин «фашизм» применяют ко всем разновидностям правого радикализма.

Во-первых, это национализм, доходивший до расизма, т.е. подчёркивания превосходства, особого, «избранного» определённого народа и опредёленной расы. При этом итальянский фашизм скорее ограничивался декларированием расистских идей, а в гитлеровской Германии группы людей, объявленные «расово чуждыми» или «расово неполноценными», преследовались и истреблялись.

Во-вторых, это этатизм – культ сильного государства, полностью контролирующего все стороны жизни общества. Идеологи нацизма использовали примитивную, но пропагандистки выигрышную органическую теорию государства, согласно которой индивид уподоблялся отдельной клетке, социальные группы и институты – органам, а всё государство – организму. Исходя из этого, внутренние социальные конфликты, в особенности классовая борьба, осуждались как наносящие ущерб государственному организму, а внешнеполитические конфликты, напротив, всячески одобрялись как проявление «воли к власти».

Отсюда вытекал свойственный фашизму милитаризм. Война считалась неизбежной и даже желательной, а высшей формой человеческого развития объявлялся захват более слабых наций с целью расширения «жизненного пространства».

Важными чертами фашизма являются также его примитивизм и иррационализм. Фашизм не собирается никого убеждать, а воздействует на эмоции. «Широкие массы проникнуты женским началом: им понятно только категорическое «да» или «нет», – утверждал А. Гитлер. – Массе нужен человек с кирасирскими сапогами, который говорит: этот путь правилен!» Под предлогом борьбы с надоевшей народу пустопорожней болтовней фашистские пропагандисты заменили логическую аргументацию простыми лозунгами, ощущение правильности которых достигалось путём их многократного повторения.

Делая ставку на эмоциональное внушение, а не на убеждение, фашизм должен был с неизбежностью отрицательно относиться не только ко всякому инакомыслию, но и к размышлению вообще, поскольку оно может привести к сомнениям в правильности фашистской политики и к инакомыслию. Поэтому культура и интеллектуальная жизнь рассматриваются фашизмом как явления подозрительные, а несогласие приравнивается к предательству.

Наконец, фашизм параноидален (паранойя – мания преследования). Одним из лейтмотивов его пропаганды была идея заговора со стороны «внешних» и «внутренних» врагов. Эта идея проста и понятна, легко могла объяснить экономические и политические проблемы, а также была удобным инструментом политической мобилизации масс, нагнетания обстановки «осаждённой крепости».

Хотя эпоха фашистских и нацистских режимов завершилась в 1945 г., фашизм как идеология не прекратил своего существования. Почти во всех странах Западной и Восточной Европы, не исключая Россию, есть сравнительно небольшие неофашистские группы. Не отказываясь от этнонационализма и расизма, неофашисты пропагандируют эти идеи в более мягкой форме, нежели их предшественники. Так, правые радикалы из США и Западной Европы предпочитают говорить о своей неприязни не к людям других национальностей, а к мигрантам из стран Азии, Африки, Латинской Америки: они-де несут с собой грязь, болезни, преступность, дикость и бескультурье, словом, весь набор черт, который гитлеровские идеологи приписывали «низшим расам». Поэтому недооценка потенциала фашизма крайне опасна, несмотря на победу, одержанную над ним в 1945 г.

Вопросы и задания:

1. Что такое радикализм? Какие основные типы радикализма можно выделить?

2. Есть ли различие между радикализмом и экстремизмом?

3. Какие направления выделяются в левом радикализме?

4. В чём состоит различие между социал-демократией и революционным марксизмом? Какое из этих идейных течений можно назвать радикальным и почему?

5. Что общего между большевизмом, сталинизмом и маоизмом? А существуют ли различия между ними?

6. Что представляет собой «западный» марксизм? Отличается он чем-либо от «восточного», и если да, то чем именно?

7. Что такое анархизм? Какие течения в анархизме вам известны?

8. Назовите основные черты, свойственные фашизму. В деятельности каких современных политических организаций проявляются те или иные из этих черт?

Вера в самобытность России и её особый путь развития вошла также в концепцию революционного переустройства общества. Вследствие отставания России от наиболее развитых капиталистических стран в ней существовали все условия для культивирования радикальных идей социального преобразования: низкий уровень жизни основной массы населения, заметный разрыв в доходах различных групп общества, сословные привилегии у одних и ограничения у других, отсутствие гражданских и политических прав и др.

Родоначальником идеи революционного свержения самодержавия считается известный писатель и реформатор А. Н. Радищев (1749-1802). В своих идеях он опирался на вечевую традицию. Вместо монархии А. Н. Радищев предлагал народное правление в форме добровольной федерации вольных городов по примеру Древнего Новгорода. Народное правление, по его мнению, соответствует «человеческому естеству», поскольку основано на принципах народного суверенитета и неотчуждаемости естественных прав личности. Во главе федерации должны стоять достойные люди, выдвинутые народом. Необходимо отметить демократическую сущность идей А. Н. Радищева , сохраняющих актуальность даже в наше время.

После русских просветителей А. Н. Радищева и Н. И. Новикова (1744-1818) идею революционного переустройства стремились реализовать декабристы. Следует особо подчеркнуть, что вследствие тотальной закрепощённости Российского общества в нём не сложилось социальной базы для реформ. Если в Западной Европе пережитки феодализма сокрушала буржуазия, опиравшаяся на народные массы, то в России эту прогрессивную миссию пытались взять на себя отдельные представители интеллигенции и дворянства. Поэтому основными методами борьбы для них стали просветительская деятельность и создание тайных обществ по примеру масонов. Не случайно масонами были Н. И. Новиков и его племянник М. Н. Новиков (1777-1822), один из основателей «Союза спасения» и автор первого декабристского проекта конституции. Движение декабристов также начиналось как просветительское, рассчитывавшее на первом этапе подтолкнуть власти к реформам. Однако после разочарования в политике Александра I декабристы попытались захватить власть по примеру Дворцовых переворотов и таким образом реализовать свою программу. Но восстание 14 декабря 1825 г. было подавлено.

Политические идеи декабристов нашли своё выражение, прежде всего, в разработке ряда прогрессивных проектов коренного преобразования общественно-политической жизни в России – «Русской правды» П. И. Пестеля (1793-1826) и проектах конституции Н. М. Муравьёва (1795-1843). Будучи, как и известный правительственный реформатор М. М. Сперанский (1772-1839), сторонниками теории естественного права, они с этих позиций рассматривали вопросы общей теории государства и права и конкретные проблемы политического развития России и стран Западной Европы. Общим для них было решительное отрицание феодализма, сословности, крепостничества и царского самодержавия, отстаивание гражданского равноправия. Они отстаивали идею народного суверенитета, считая народ источником верховной власти, что полностью укладывается в современное понимание демократии.

Относительно умеренным был конституционный проект Н. М. Муравьёва , выступавшего за переход от самодержавия к конституционной монархии (лишь в особых условиях он допускал как крайнюю меру установление республики). Его проект предусматривал разделение властей и федеративное устройство России, в связи с чем высший представительный орган – Народное Вече – предусматривалось образовать из двух палат – Палаты народных представителей и Верховной Думы, представлявшей субъекты федерации. Высшая исполнительная власть сохранялась за наследственным императором, получившим статус «верховного чиновника правительства» с правом отлагательного вето при принятии законов. Федерализм рассматривался как средство борьбы с деспотизмом и обеспечения свободы личности.

Более радикальным был проект П. И. Пестеля , предусматривавший немедленное после восстания освобождение крестьян, наделение их землёй, ликвидацию монархии, равенство всех перед законом и т. д. В отличие от Н. М. Муравьёва , он выступал за республиканскую форму правления во главе с Народным Вече как законодательным органом, Державной Думой, избираемой Вече в составе пяти человек в качестве верховной исполнительной власти, и Верховным Собором – органом, находящимся на страже конституции и законности. Особо отметим, что П. И. Пестель был сторонником всеобщего избирательного права.

Революционеры-демократы В. Г. Белинский (1811-1848), А. И. Герцен (1812-1870), Н. Г. Чернышевский (1828-1889), Д. И. Писарев (1840-1868) считали вооружённое восстание единственным средством свержения самодержавия. По их мнению, в результате крестьянской революции будет установлена «социальная республика» с верховной властью народа. Основой будущего экономического и политического строя революционеры-демократы считали крестьянскую общину. Однако в этом проявлялся их утопизм, поскольку уже тогда происходило расслоение общины, и она не представляла собой единого образования. Н. Г. Чернышевский считал, что в «социальной республике» законодательная власть должна принадлежать народу, а правительство будет ответственным перед ним. Право народа, представленного Народным Собранием, - контролировать исполнительную власть.

Неприязнь к западному либерализму и конституционализму, сложившимся на Западе государственным институтам отчётливо прослеживается и в русском анархизме. Его сторонники негативно относились не только к русскому самодержавию, призывая к его свержению, но и к любому государству и праву, считая их ограничивающими свободу индивида.

Представители отечественного анархизма М. А. Бакунин (1814-1876) и П. А. Кропоткин (1842-1912) исходили из убеждения, что государство – это зло, поскольку оно мешает естественному существованию людей. Анархия, по М. А. Бакунину , - «это вольный союз земледельческих и фабричных рабочих товариществ, общин, областей и народов, и, наконец, в более отдалённом будущем – общечеловеческое братство, торжествующее на развалинах всех будущих государств». М. А. Бакунин критиковал идею К. Маркса о диктатуре пролетариата, считая (и не без оснований) её формой подавления одной части общества другой.

П. А. Кропоткин назвал идеал будущего устройства «анархическим коммунизмом», солидаризируясь тем самым с марксистами. Под ним он понимал вольный союз самоуправляющихся общин, основой которого станут свободные взаимосоглашения людей. Согласно П. А. Кропоткину , над ними не будет никакой верховной центральной власти.

Конечно, идеалы анархистов несбыточны, однако нельзя не отметить их вклад в пропаганду идей свободы. Их критика государственного социализма, развращающего влияния власти на личность, требования справедливости и уважения прав и свобод индивида определяют их значимость в истории политической мысли России.

В конце XIX – начале XX веков особое место в развитии политической мысли России заняло социалистическое учение российских марксистов Г. В. Плеханова (1858-1918) и В. И. Ленина (1870-1924), стоявших у истоков российской социал-демократии и много сделавших для распространения марксизма в России. В этот период они подвергли серьёзной критике идеологию народничества и анархизма, обосновали неизбежность и необходимость развития капитализма и осуществления буржуазно-демократической революции в России. Несомненна их заслуга и в распространении и развитии марксистского, материалистического понимания политики, государства, власти, права и т. д. Их деятельность была тесно связана с созданием социал-демократической партии в России, разработкой её идейно-теоретических основ, программ, стратегии и тактики, с руководством рабочим и всем освободительным движением в стране. Однако во взглядах на социалистическую революцию они существенно разошлись.

Г. В. Плеханов ,также как меньшевики (лидером которых он был) и даже некоторые большевики, считал, что Россия не готова к социалистической революции. При этом он и его сторонники основывались на марксизме, согласно которому, социалистическая революция должна произойти в наиболее передовых капиталистических странах, где развито машинное производство, то есть, заложен экономический базис в основу новой социально-экономической формации. Россия существенно отставала от развитых стран Запада, поэтому, по мнению Г. В. Плеханова , речь в ней могла идти только о буржуазно-демократической революции в союзе с либеральной буржуазией.

В. И. Ленин наоборот выдвинул идею о «слабом звене империализма». Согласно его концепции в странах, где капитализм слаборазвит, более остры социальные противоречия, а значит легче совершить революцию. В дальнейшем он рассчитывал на мировую революцию и помощь пролетариата развитых стран Европы, особенно Германии.

Весь утопизм этих идей доказала жизнь. Захватить власть действительно удалось, но мировой революции не произошло. В результате политика «военного коммунизма» полностью обанкротилась и для «строительства социализма» пришлось просить помощи у буржуазии и возрождать рыночные отношения, прикрыв их абстрактным термином НЭП. Более того, вместо отмирания государства согласно марксизму большевики создали самый жёсткий в истории тоталитарный режим, необходимый им для удержания власти.

В то же время революцию 1917 г. нельзя оценивать только отрицательно. Были ликвидированы такие пережитки феодализма как самодержавие и помещичье землевладение, государство было отделено от церкви. Важнейшим вкладом в становление российских демократических традиций стали выборы в Учредительное Собрание, состоявшиеся 12 (25) ноября 1917 г. Эти выборы стали первыми всеобщими равными тайными выборами на территории нашей страны.