Дело еак фигурировал ли в нем михоэлс. Еврейский антифашистский комитет

27.06.2020

ДЕЛО «ЕВРЕЙСКОГО АНТИФАШИСТСКОГО КОМИТЕТА (ЕАК)» (1948-52)

Первые признаки политики антисемитизма начали появляться еще в период Великой Отечественной войны. В 1948-53 гг. государственная политика антисемитизма достигла апогея . В этот период прошла кампания борьбы с "космополитизмом" (1949), массовые увольнения евреев, в том числе и из научных институтов, разгром Еврейского антифашистского комитета (1948) с "судом" и расстрельными приговорами (1952) и "дело врачей" (1952-53). По "делу ЕАК" была арестована и осуждена физиолог академик АН СССР Лина Соломоновна Штерн .

В ЕАК вошел цвет еврейской культуры. Возглавил его великий актер-трагик Соломон Михоэлс. Членами его стали поэты и писатели И.С.Фефер, Л.М.Квитко, П.Д.Маркиш, Д.Р.Бергельсон, С.З.Галкин, художественный руководитель Московского государственного еврейского театра (ГОСЕТ) В.Л.Зускин (А.Борщаговский называет его "духовным братом" С.Михоэлса), главный врач ЦКБ им. Боткина Б.А.Шимелиович, директор Института физиологии АМН СССР академик АН СССР и АМН СССР Л.С.Штерн, член ЦК ВКП(б) председатель Совинформбюро С.А.Лозовский и др. Комитет имел свой печатный орган – газету "Эйникайт" ("Единение"), которая распространялась в СССР и за рубежом. В ходе поездок в США, осуществлявшихся по заданию ЦК ВКП(б), С.Михоэлс и другие члены ЕАК общались с представителями еврейской культурной элиты США, многие из которых были членами сионистских организаций (позже это ставилось им в вину). С.Михоэлс встречался в США и с А.Эйнштейном. В 1946 г. С.Михоэлс был удостоен Сталинской премии за создание по мотивам еврейского музыкального фольклора спектакля "Фрейлехс". После окончания второй мировой войны существование ЕАК исчерпало задачи, которые возлагало на него советское руководство, и ЕАК стал восприниматься как опасный организационно-националистический центр. Несмотря на то, что деятельность ЕАК была полностью под контролем со стороны Секретариата ЦК ВКП(б) через председателя ЕАК члена ЦК ВКП(б) С.А.Лозовского и со стороны спецслужб – через секретаря ЕАК И.С.Фефера, являвшегося сотрудником МГБ (И.С.Фефер это объявил на "суде" в июле 1952 г.), высшее партийные инстанции решили от ЕАК избавиться совсем.

После серии докладных записок в ЦК ВКП(б) и Совет министров СССР, МГБ под непосредственным руководством В.С.Абакумова в декабре 1947 г. начало прямую фальсификацию уголовного дела об антисоветской националистической деятельности ЕАК. Показания на руководство ЕАК были получены с помощью пыток (как это было установлено в ходе расследования обстоятельств гибели членов ЕАК) от старших научных сотрудников двух академических институтов – И.И.Гольдштейна (Институт экономики АН СССР) и З.С.Гринберга (Институт мировой литературы АН СССР). Протоколы допросов министр госбезопасности В.С.Абакумов направлял в ЦК ВКП(б). По-видимому, первый протокол, легший на стол Сталину 10 января 1948 г., и стал для Соломона Михоэлса, лидера еврейской культурной элиты, смертным приговором. По крайней мере, 13 января в Минске сотрудниками госбезопасности С.Михоэлс и его сопровождающий были убиты – им проломили череп – характерный метод черносотенцев начала XX в. . Официальная версия – наезд автомашины – была дана по свидетельству дочери Сталина С.Аллилуевой самим Сталиным, в состоявшемся при ней телефонном разговоре. Следователь Л.Шейнин, расследующий их гибель и выехавший в Минск, сам был арестован. C.Михоэлс был с почестями похоронен в Москве, в 1948 г. вышла о нем и книга . 20 ноября 1948 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение "поручить МГБ СССР немедля распустить "Еврейский антифашистский комитет", так как, как показывают факты, этот комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки. В соответствии с этим органы печати этого комитета закрыть, дела комитета забрать. Пока никого не арестовывать." . Вскоре табу на аресты было снято – в конце 1948 г. были арестованы И.С.Фефер, В.Л.Зускин (его арестовали в клинике для нервнобольных), Д.Н.Гофштейн. В середине января 1949 г. – Б.А.Шимелиович и И.С.Юзефович, а с 24 по 28 января – Л.М.Квитко, П.Д.Маркиш, Д.Р.Бергельсон, академик Л.С.Штерн , И.С.Ватенберг, Ч.С.Ватенберг-Островская, Э.И.Теумин. Сложнее обстояло дело с председателем ЕАК С.А.Лозовским, который был членом ЦК ВКП(б) и депутатом Верховного Совета двух последних созывов. В день годовщины убийства С.Михоэлса 13 января 1949 г. С.А.Лозовский был вызван к секретарю ЦК ВКП(б) Г.М.Маленкову, который в присутствии председателя КПК при ЦК ВКП(б) М.Ф.Шкирятова пытался добиться от него признательных показаний в проведении антисоветской националистической деятельности. После этого Маленков и Шкирятов составили на имя Сталина записку с предложением вывести Лозовского из членов ЦК с формулировкой "за политически неблагонадежные связи и недостойное члена ЦК поведение". Решением ЦК ВКП(б) от 18 января 1949 г. (опросом) С.А.Лозовский был выведен из ЦК ВКП(б) и исключен из партии, 20 января он был вызван в ЦК и ознакомлен с решением, а 26 января 1949 г. арестован 5 . 29 января был также арестован академик АН и АМН биохимик Я.О.Парнас, скончался в этот же день, по-видимому, в ходе первого допроса. Пока неясно, был ли связан его арест с «делом ЕАК». О его смерти сообщено не было и еще несколько лет от его жены принимались посылки для Я.О.Парнаса.

28 января в газетах была опубликована анонимная статья «Об одной антипатриотической группе театральных критиков», в которой впервые появился термин «безродный космополитизм». С этого газетного «залпа» началась 2-х-месячная кампания по борьбе с космополитизмом – фактически государственная антисемитская кампания, в ходе которой во всех институтах и учреждениях проводились собрания по разоблачению и увольнению «безродных космополитов» (в основном, евреев).

Под шум этой кампании из арестованных членов ЕАК выбивались показания. Под пытками все арестованные по «делу ЕАК» (за исключением врача Б.А.Шимелиовича) дали показания о проводимой членами ЕАК антисоветской, националистической и шпионской деятельности. Однако кампания по борьбе с космополитизмом была резко свернута в апреле 1949, а "суд" над членами ЕАК был отложен на 3,5 года – до августа 1952.

В ходе внутрипартийной борьбы В.С.Абакумов в июне 1951 г. был исключен из партии и арестован 6 . Дело ЕАК было доведено до "суда" усилиями М.Д.Рюмина в июле 1952 г. Решение о расстреле 14 из 15 обвиняемых (кроме Лины Штерн) было принято на заседании Политбюро после доклада министра госбезопасности С.Д.Игнатьева (соучастие в фальсификации дела ЕАК никак не скажется на его последующей карьере, если не считать потерю поста секретаря ЦК КПСС) и его заместителя М.Д.Рюмина (позже он сам будет расстрелян), и было доведено до сведения председателя Военной коллегии Верховного суда СССР А.А.Чепцова. Начавшийся 18 июля 1952 г. "суд" юридически оформил это решение высшей партийной инстанции. 12 августа 1952 г. приговор был приведен в исполнение. В связи с "делом Еврейского антифашистского комитета" в 1948-1952 гг. были арестованы и привлечены к уголовной ответственности по обвинению в шпионаже и националистической деятельности еще 110 человек, из них 10 человек было казнено, 5 умерло во время следствия, 5 освобождено, а остальные 90 приговорены к разным срокам, в том числе 20 человек – к 25 годам, а 50 – к 10 годам лагерей. Позже все они были реабилитированы за отсутствием состава преступления . Развернувшееся в декабре 1952 г. новое "дело врачей-вредителей", по которому было арестовано 37 врачей и членов их семей, также имело явный национал-шовинистический характер. Примечательно, что информация о "деле врачей" была опубликована в "Правде" 13 января 1953 г. – в пятую годовщину убийства С.Михоэлса, который был объявлен "агентом Джойнт". По "делу врачей" проходил и брат С.Михоэлса врач М.Вовси. По некоторым данным сопровождавшая "дело врачей" антисемитская истерия была началом подготовки к массовой высылке всех евреев, по образцу других репрессированных народов – немцев Поволжья, крымских татар, турок-месхетинцев, чеченцев, ингушей, карачаевцев и черкесов .

Литература:

1. Г.Костырченко. В плену у красного фараона. Политические преследования евреев в СССР в последнее сталинское десятилетие, М., Международные отношения, 1994.

2. Э.Максимова. Спасители. Страницы, которую хотели вымарать из нашей истории // Известия, 13 августа 1992 г., с.7.

3. М.Геллер, А.Некрич. Утопия у власти. История России. 1917-1995. М., 1996, т.2.

4. Я.Б.Гринвальд. Михоэлс, М., 1948.

5. "Еврейский антифашистский комитет" // "Известия ЦК КПСС", 1989, № 12, с.40; Реабилитация. Политические процессы 30-50-х годов, М., Политиздат, 1991, с.322-327.

6. А.Борщаговский. Записки баловня судьбы, М., Советский писатель, 1991.

Еврейский антифашистский комитет был создан в годы войны (февраль - март 1942 г.), как было провозглашено, для сплочения антифашистских сил в борьбе с фашистским геноцидом. Реальной прагматичной целью его функционирования было выбивание финансовых средств из американских магнатов-евреев на ведение войны против фашизма. ЕАК был создан при Советском информационном бюро, а само Информбюро входило в систему Совнаркома. Председателем Информбюро в 1947 г. был член ЦК ВКП(б) С.А. Лозовский, который входил и в руководство ЕАК. С. Михоэлс был председателем ЕАК, так как именно он был наиболее широко известен и в СССР и за границей как артист и общественный деятель. Ему, как знаменитости, позволяли свободу действий, но, конечно, в определенных пределах. Заместителем Михоэлса, сопровождавшим его и в зарубежных поездках и, по существу, главным администратором этой организации, был поэт И.С. Фефер. По неподтвержденному свидетельству Судоплатова (1997), Фефер был крупным агентом НКВД, которого «вел» комиссар госбезопасности Леонид Рейхман266. Членами ЕАК стали поэты и писатели И.С. Фефер, Л.М. Квитко, П.Д. Маркиш, Д.Р. Бергельсон, С.З. Галкин, художественный руководитель Московского государственного еврейского театра (ГОСЕТ) В.Л. Зускин (А. Борщаговский называет его «духовным братом» С. Михоэлса), главный врач ЦКБ им. Боткина Б.А. Шимелиович, директор Института физиологии АМН СССР академик АН СССР и АМН СССР Л.С. Штерн и др. Комитет имел свой печатный орган -газету «Эйникайт» («Единение»), которая распространялась в СССР и за рубежом. В ходе поездок в США, осуществлявшихся по заданию ЦК ВКП(б), С.Михоэлс и другие члены ЕАК общались с представителями еврейской культурной элиты США. В 1946 г. С. Михоэлс был удостоен Сталинской премии за создание по мотивам еврейского музыкального фольклора спектакля «Фрейлехс»267. Такое поведение Сталина в отношении еврейской культуры еще раз доказывает, что он никаким антисемитизмом не страдал. Ближе к концу войны члены ЕАК, особенно Михоэлс, принимают участие в конкретных судьбах еврейских беженцев, вырвавшихся из гетто или вернувшихся из эвакуации (получение вида на жительство и жилья, трудоустройство, материальная помощь), а также в судьбе тех, кто был несправедливо уволен, не принят в вуз на национальной почве. Эта работа не входила в задачи, стоящие перед комитетом, и фактически была нелегальной и антисоветской. Среди инициатив, предпринятых Михоэлсом и Фефером после возвращения из США, было письмо на имя Молотова о создании Еврейской автономной республики в северном Крыму, где до войны было несколько еврейских колхозов. Представитель еврейской буржуазно-националистической организации «Джойнт» обещал им выделить крупные суммы для расселения евреев в Крыму. Письмо это имело лишь одно последствие: в деле ЕАК оно проходило как доказательство измены родине («Джойнт», по мнению МГБ, имел план превращения Крыма в американский плацдарм в этом регионе), и подвело подсудимых под 58-ю расстрельную статью268. Но об этом чуть ниже. Вскоре после войны МГБ обнаружил нездоровый интерес к личной жизни Сталина со стороны сионистских кругов за границей. Этот интерес был связан прежде всего с тем, что главной международной проблемой в 1947 г. был план создания государства Израиль. Успех этого плана, осуществлявшегося через ООН, в значительной степени зависел от позиции СССР и его друзей. Опубликованные на Западе сведения о личной жизни Сталина указывали на наличие и «внутреннего» источника, близкого к Сталину, или даже нескольких источников. Разглашение подробностей о личной жизни Сталина в СССР трактовалось как разглашение государственных тайн. Министр государственной безопасности Абакумов получил новое задание - проследить за каналами утечки информации269. Первые подозрения пали на родственников второй жены Сталина, Анну Сергеевну и Евгению Аллилуевых. А. С. Аллилуева в 1946 г. опубликовала книгу «Воспоминания», в которой неизбежно появлялась и тема о Сталине. Эта книга как бы продолжала книгу ее отца С.Я. Аллилуева, который был другом не только Сталина, но и Ленина. Сталин знал его с 1903 года. Незадолго перед смертью в 1945 г. С. Я. Аллилуев, тесть Сталина, начал писать книгу воспоминаний, события в которой доходили только до 1905 года. Она была опубликована в 1946 г. с предисловием М.И. Калинина. С.Я. Аллилуев умер в возрасте 79 лет. А.С. Аллилуева, опубликовав книгу воспоминаний, начала также выступать с лекциями по истории революции. В этом случае ей приходилось отвечать на разные вопросы. В мае 1947 г. книга воспоминаний Аллилуевой была раскритикована в «Правде» и затем изъята из обращения. Ей предложили также прекратить лекционные турне. Критические разговоры о Сталине были зарегистрированы «оперативной техникой» и в доме Е.А. Аллилуевой270. Первой, в начале декабря 1947 г., арестовали Е.А. Аллилуеву, которую обвинили в антисоветской деятельности и в распространении клеветы в отношении главы советского правительства. Через несколько дней арестовали и ее мужа Молочникова. В январе 1948 г. арестовали и А.С. Аллилуеву, предъявив ей такие же обвинения. В круг друзей Аллилуевых и Молочникова попали И.И. Гольдштейн и З.Г. Гринберг. Гольдштейн, экономист, работал вместе с Молочниковым, Евгенией Аллилуевой и Павлом Аллилуевым в торговом представительстве СССР в Берлине в 1929-1933 годы. Гринберг, литератор и сотрудник С.М. Михоэлса по работе в ЕАК, также посещавший квартиру Аллилуевой, познакомил артиста с родственниками Сталина. Уже на первых допросах в декабре 1947 г. Е.А. Аллилуева сообщила, что Гольдштейн интересовался семьей Сталина и особенно семьей Светланы и Григория Морозова. На допросах в тюрьме МГБ, проводившихся под личным контролем Абакумова, Гольдштейн сообщил о том, что информацию о Сталине он собирал по просьбе Михоэлса, председателя ЕАК. Арестованный З.Г. Гринберг тоже дал показания, что Михоэлс проявляет интерес к личной жизни вождя и сообщает эти сведения на Запад. И эта деятельность явно была антигосударственной. .. Поражение Германии в войне и создание государства Израиль лишали Еврейский антифашистский комитет его основных задач. Поэтому после войны для членов ЕАК основным делом стал сбор документальных материалов для «Черной книги» о злодеяниях фашистов против евреев (эта идея возникла независимо у многих - в том числе у А. Эйнштейна, И. Эренбурга и др.). Эренбург,создававший эту книгу вместе с В. Гроссманом, хотел ее издать и на русском языке. Однако это не было в русле интересов советского правительства и фактически выходило за рамки полномочий ЕАК. В 1947 г. печатание «Черной книги» было остановлено, а часть уже отпечатанного тиража передана в ЕАК, который в нарушение советских законов переправил копии «Черной книги» на Запад, где она и была опубликована271. Обратите внимание. «Союз еврейских ученых, художников и писателей США» решил издать вместе с ЕАК «Черную книгу» на английском языке, то есть раньше, чем в СССР, что было строжайше запрещено. В США книга вышла в начале 1946 года, и значительная часть тиража была доставлена на Нюрнбергский процесс, где присутствовали тысячи корреспондентов. Это значит, что «Черная книга» привлекла внимание мира к фактам массового уничтожения европейских евреев нацистами. О Холокосте заговорят позже, но «Черная книга» открывает ряд правдивых документальных свидетельств и воспоминаний о пережитом евреями Европы и СССР. Почему же издание «Черной книги» было не в интересах Советского правительства? Да потому, что она раскрывала многие секреты, которые по законам хо лодной войны не надо было предавать огласке. Вне зависимости от моей оценки необходимости публикации «Черной книги» за рубежом, подобное поведение ЕАК еще раз подчеркивает, что ЕАК вел собственную политику, независимую от интересов советского государства. Поэтому постепенно ЕАК стал восприниматься как опасный организационно-националистический центр272. 12 октября 1946 г. Министерство государственной безопасности СССР направило в ЦК ВКП(б) записку под заглавием «О националистических проявлениях некоторых работников Еврейского антифашистского комитета». Заведующий отделом внешней политики ЦК М.А. Суслов организовал проверку и уже 19 ноября того же года докладывал в ЦК о результатах. В решении было отмечено, что во время войны ЕАК сыграл положительную роль, а после войны его деятельность была сочтена политически вредной. Она, по мнению Суслова, приобретала все более националистический, сионистский характер и объективно способствовала усилению «еврейского реакционного буржуазно-националисти- ческого движения за границей и подогреванию националистических сионистских настроений среди некоторой части населения СССР». 26 ноября с этими материалами ознакомили Сталина. Вскоре, как уже говорилось, был арестован научный сотрудник АН СССР З.Г. Гринберг и подвергнут допросу. Он сообщил, что ЕАК и лично С.М. Михоэлс собираются использовать брак Светланы Аллилуевой (дочери Сталина) с евреем Г. Морозовым для решения вопроса о создании Еврейской республики в Крыму. Сам Михоэлс был в это время уже противником этой идеи, однако Фефер и некоторые другие члены комитета имели иное мнение. Дело резко осложнилось после гибели 13 января 1948 года в Минске С.Михоэлса273. Действительные обстоятельства его смерти удостоверили два академика медицины, Збарский и Вовси (кстати, родной брат покойного!), констатировав, что «смерть Михоэлса последовала вследствие автомобильной катастрофы...одна рука сломана и потом эта же щека в кровоподтеке. Это случилось вследствие того, что одна машина, шедшая навстречу, налетела на другую и их обоих отбросило в сторону, значит они погибли в результате удара машиной... Если бы ему (Михоэлсу.- Авт.) оказали сразу помощь, то, может быть, можно было кое-что сделать, но он умер от замерзания, потому что он лежал несколько часов в снегу». С государственными почестями С. Михоэлс был похоронен в Москве в 1948 году, о нем вышла и книга. После смерти Михоэлса отношения между ЕАК и советским руководством становятся все более напряженными.

12 июля 1952 года был вынесен приговор по делу Еврейского антифашистского комитета. 12 августа все осужденные, кроме профессора-физиолога Лины Штерн, были расстреляны. Ликвидация ЕАК, созданного в 1941 году по личной инициативе Сталина для налаживания связей с международными еврейскими организациями, началась с убийства Соломона Михоэлса 12 января 1948 года. Позже арестовали почти всех руководителей комитета, их обвинили в организации националистического подполья, шпионаже в пользу Америки и попытке создания еврейской республики в Крыму. Хотя обвинения предъявлялись в основном политические, это дело занимает важное место в истории советских литературных преследований. В числе тринадцати казненных были пятеро поэтов и писателей: Перец Маркиш, Лев (Лейба) Квитко, Давид Гофштейн, Давид Бергельсон и Исаак Фефер. Умер в тюрьме, не дожив до суда, литературовед Исаак Нусинов. К моменту арестов все они были довольно успешны, однако ни членство в Союзе писателей, ни наличие правительственных наград, ни сотрудничество с органами госбезопасности (в случае Фефера) не спасли их от пыток и расстрела

Министр государственной безопасности Виктора Абакумов

26 марта 1948 года

<…> По агентурным данным, члены Еврейского антифашистского комитета Фефе
… под прикрытием возложенных на Комитет задач…
Из доклада министра государственной безопасности Виктора Абакумова
26 марта 1948 года

Бывший председатель президиума Комитета Михоэлс С. М., известный еще задолго до войны как активный националист, был своего рода знаменем националистически настроенных еврейских кругов. <…> По агентурным данным, члены Еврейского антифашистского комитета Фефер, Квитко, Бергельсон, Маркиш и другие связаны с еврейскими националистами Украины и Белоруссии <…> и направляют их антисоветскую деятельность. МГБ УССР в Киеве разрабатывается еврейская националистическая группа, возглавляемая членом пленума Еврейского антифашистского комитета Гофштейном Д. Н. <…> В своих литературных произведениях они протаскивают националистические взгляды, а отдельные из них пытались переправить свои произведения за границу для использования их в антисоветской печати.

…а также клеветническую информацию…
Из записки Арона Вергелиса в партийное бюро Союза советских писателей СССР
16 декабря 1949 года

<…> не мы, еврейские писатели, а органы Госбезопасности первые обратили внимание на орудовавшую в еврейской литературе кучку активных буржуазных националистов, врагов Советского народа. Эту свою тяжкую вину еврейские писатели переносят с понятной болью <…>

Группа работников Еврейского антифашистского комитета (в центре - артистка Сиди Таль). 1948 г. РГАКФД. № 0-186677.

…преступные антисоветские действия…
Из воспоминаний Эстер Маркиш
1974 год

Вскоре после ареста Маркиша ликвидировали еврейскую секцию Союза писателей. Официальное закрытие было поручено еврею Александру Безыменскому, бывшему "комсомольскому поэту" <…>. Собрав оставшихся на свободе еврейских писателей, Безыменский объявил им, что в еврейской секции писателей "окопались" враги народа и предатели родины, и секцию решено закрыть. Многие присутствующие "с воодушевлением одобрили" позорное решение. Среди них были Ойслендер и Хенкина. Спектакль расправы с еврейской литературой должен был повториться несколькими днями спустя, в более "торжественной" обстановке — на общем собрании московских писателей. На сей раз позорная роль "запевалы" была отведена еврейскому поэту А. Кушнирову — офицеру-фронтовику, потерявшему сына на войне. Кушнирова, прекрасно понимавшего свою роль, буквально силком вытолкнули на сцену. Подойдя к микрофону, Кушниров, однако, не произнес ни слова, а разрыдался. Его увели.

…шпионский и националистический центр…
Из показаний Переца Маркиша
18 июня 1949 года

В начале 1940 года, по командировке Союза советских писателей, я, Добрушин, Нусинов, Галкин и Квитко выезжали в Белосток, где нам удалось организовать большой еврейский вечер. Затем мы облазили все еврейские школы, учреждения и, таким образом, наглядно убедились, что в Западной Белоруссии мы будем иметь реальную базу для развертывания националистической деятельности. <…>

Лев Квитко

…пропагандировали национальную ограниченность…
Из допроса Льва Квитко на заседании Военной коллегии Верховного суда СССР
15-22 мая 1952 года

<…> считая еврейскую литературу идейно здоровой, советской, мы, еврейские писатели, и я в том числе (может быть, я больше их виноват), в то же время не ставили вопроса о способствовании процессу ассимиляции. Я говорю об ассимиляции еврейской массы. Продолжая писать по-еврейски, мы невольно стали тормозом для процесса ассимиляции. <…> Будучи руководителем еврейской секции Союза советских писателей, я не ставил вопрос о закрытии секции. Это моя вина.

Моя литературная деятельность очень высоко расценивалась и в СССР, и за границей. Меня сравнивали с Горьким и с Флобером. Меня сравнивали с великими русскими писателями, у которых я учился и которых я люблю. Весь свой дар писателя я отдал трудящемуся народу, а не тем богачам, из среды которых я вышел. Я прошу суд обратить внимание, что ни один из еврейских писателей моего поколения не приобщился к советской литературе. <…> Я прошу Верховный суд дать мне, старшему еврейскому писателю, возможность истратить свои силы на благо народа и дойти до уровня советского человека.

И. Фефер читает стихи на вечере, посвященном 30-летию со дня смерти Шолом-Алейхема. Москва. 22 мая 1946 г. РГАКФД. № 0-228623.

…имеющего якобы исключительные заслуги…
Из допроса Исаака Фефера на заседании Военной коллегии Верховного суда СССР
8 мая 1952 года

Член суда: Расскажите о вашей деятельности, о ваших статьях, как вы воспевали национализм.

Фефер: Должен сказать перед судом, что если у меня были весьма серьезные националистические моменты в моей общественной деятельности, то мое творчество это меньше всего тронуло. Мое творчество не опорочено этим. <…>

А против советской системы я ничего не имел. Я сын бедного учителя. Советская власть сделала из меня человека и довольно известного поэта. <…> Мои стихотворения нацеливали на то, что мы еще будем плясать на могиле Гитлера <…>.

Председательствующий: Вы все-таки пропагандируете идеи исключительно националистические, что больше всего пострадали евреи? <…>

Фефер: Да, вы не найдете второго такого народа, который столько выстрадал бы, как еврейский народ. Уничтожено 6 миллионов евреев из 18 миллионов — одна треть. Это большие жертвы, и мы имели право на слезу и боролись против фашизма.

Председательствующий: Это было использовано не для слезы, а для антисоветской деятельности. Комитет стал центром националистической борьбы.

…и других литературных произведениях…
Из последнего слова Льва Квитко
11 июля 1952 года

Мне кажется, мы поменялись ролями со следователями, ибо они обязаны обвинять фактами, а я — поэт — создавать творческие произведения. Но получилось наоборот.

…лживый тезис об исключительности еврейского народа…
Из анонимного письма в ЦК КПСС
14 января 1953 года

За последние дни появилось несколько фельетонов о бессовестных писателях-приспособленцах. Давно следовало обратить внимание ну хотя бы на состав московских писателей. Пожалуй, мы не ошибемся, если скажем, что 70-80 процентов этот состав носит о п р е д е л е н н ы е фамилии, и лишь 20-30 процентов Ивановых, Петровых и др. <…> Чтобы очистить атмосферу в ССП, необходимо провести тщательную чистку и изъять людей неспособных, ненадежных и тем самым открыть доступ людям преданным, способным, приняв в члены ССП, а таких очень много, которые выложат на стол свои труды.

Из письма Александра Фадеева, Константина Симонова и Алексея Суркова в ЦК КПСС
24 марта 1953 года

<…> искусственно завышенный прием в Союз писателей лиц еврейской национальности объясняется тем, что многие из них принимались не по их литературным заслугам, а в результате сниженных требований, приятельских отношений, а в ряде случаев и в результате замаскированных проявлений националистической семейственности (особенно в период существования в Союзе писателей еврейского литературного объединения, часть представителей которого входила в состав руководящих органов ССП СССР).

Александр Галич

…якобы исключительный героизм…
Из книги Александра Галича "Генеральная репетиция"
1974 год

Я стоял в дверях небольшого зала, где происходило очередное заседание еврейской секции Московского отделения Союза писателей (существовала когда-то такая секция!). После гибели Михоэлса я почему-то вбил себе в голову, что непременно — хоть и не знал даже языка — должен принять участие в работе этой секции. Я явился принаряженный, при галстуке (часть мужского туалета, которую я всю жизнь ненавижу лютой ненавистью), и где-то в глубине души чувствовал себя немножко героем, хотя и пытался не признаваться в этом даже себе самому. И вдруг Маркиш, сидевший на председательском месте, увидел меня. Он нахмурился, как-то странно выпятил губы, прищурил глаза. Потом он резко встал, крупными шагами прошел через весь зал, остановился передо мною и проговорил нарочито громко и грубо:

— А вам что здесь надо? Вы зачем сюда явились? А ну-ка, убирайтесь отсюда вон! Вы здесь чужой, убирайтесь!.. Я опешил. Я ничего не мог понять. Еще накануне при встрече со мной Маркиш был приветлив, почти нежен. Что же случилось? Я повернулся и вышел из зала, изо всех сил стараясь удержать слезы огорчения и обиды. Недели через две почти все члены еврейской секции были арестованы, многие — и среди них Маркиш — физически уничтожены, а сама секция навсегда прекратила свое существование. И теперь я знаю, что Маркиш — в ту секунду, когда он громогласно назвал меня "чужим" и выгнал с заседания,— просто спасал мне, мальчишке, жизнь.

ЕВРЕ́ЙСКИЙ АНТИФАШИ́СТСКИЙ КОМИТЕ́Т (ЕАК), комитет еврейских общественных деятелей и деятелей культуры в Советском Союзе (1942–48). Еврейский антифашистский комитет был создан во время Второй мировой войны с целью организовать всемерную поддержку СССР со стороны евреев демократических стран в войне против нацистской Германии.

После нападения Германии на СССР советские правительственные органы создали ряд антифашистских комитетов (славянский, женский, юношеский), которые должны были способствовать формированию мирового общественного мнения и оказанию помощи Советскому Союзу. Тогда возникла идея обратиться и к евреям мира. 24 августа 1941 г. был созван митинг «представителей еврейского народа», на котором выступили с речами Ш. Михоэлс , И. Эренбург , Д. Бергельсон и другие. Они призвали «братьев-евреев во всем мире» прийти на помощь Советскому Союзу. Этот призыв произвел большое впечатление на евреев демократических стран. В США был создан Еврейский совет по оказанию помощи России в войне во главе с А. Эйнштейном . В Палестине ответ на призыв был дан от имени ишува в радиопередаче на иврите 28 сентября 1941 г.; был учрежден также общественный комитет по оказанию помощи СССР в его борьбе против фашизма , впоследствии известный как «Лига Ви» (на английском языке victory, `победа`).

МГБ в то же время занималось фабрикацией дела об американо-сионистском шпионском центре в Советском Союзе, созданном под прикрытием Еврейского антифашистского комитета. На роль главного заговорщика выдвигался А. Лозовский. Чтобы получить на него компрометирующие данные, были арестованы сотрудники Совинформбюро: руководитель отдела печати Е. Долицкий (1901–1984), редактор Я. Гуральский, М. Бородин (Грузенберг), ответственный редактор газеты «Москоу ньюс», и др. Арестованных допрашивали с применением жестоких даже по понятиям сталинской юстиции пыток (М. Бородин скончался в тюрьме от пыток). Несмотря на мужественное поведение многих арестованных, «особые» методы следствия дали результаты, и нужные показания были получены.

26 марта 1948 г. В. Абакумов послал Сталину докладную записку, в которой утверждал: «Министерством государственной безопасности СССР в результате проведенных чекистских мероприятий установлено, что руководители Еврейского антифашистского комитета, являясь активными националистами и ориентируясь на американцев, по существу проводят антисоветскую националистическую работу... Михоэлс и его единомышленники, как выяснено их агентурной разработкой и следствием по делам еврейских националистов, использовали Еврейский антифашистский комитет как прикрытие для проведения антисоветской работы». Утверждалось, что члены Еврейского антифашистского комитета «связаны с еврейскими националистами Украины и Белоруссии... и направляют их антисоветскую деятельность».

Но Сталин снова решил повременить с разгромом Еврейского антифашистского комитета, и снова главной причиной отсрочки оставалась ситуация на Ближнем Востоке. Однако когда выяснилось, что Израиль не станет страной народной демократии, что советские евреи восторженно относятся к еврейскому государству и многие из них хотят туда ехать, Сталин решил усилить антисемитскую кампанию. Один из основных ударов пришелся на Еврейский антифашистский комитет (см. ).

17 сентября 1948 г. был арестован член президиума Еврейского антифашистского комитета. Д. Гофштейн . На страницах газеты «Эйникайт» начали появляться статьи, полные заверений в любви советских евреев «к своей Родине - Советскому Союзу». Заместитель ответственного секретаря Еврейского антифашистского комитета Г. Хейфец (1899–1958) продолжал отправлять в ЦК доклады о положении в Израиле, последний доклад был отправлен 20 ноября 1948 г. Именно в этот день Политбюро утвердило решение Совета министров о немедленном роспуске Еврейского антифашистского комитета. 21 ноября в помещении Еврейского антифашистского комитета провели обыск, и оно было опечатано; в тот же день закрыли газету «Эйникайт». 25 ноября Политбюро постановило закрыть издательство «Дер эмес» (см. «Эмес»), набор всех находившихся в работе книг был рассыпан. 24 декабря 1948 г. были арестованы В. Зускин и И. Фефер. 26 января 1949 г. был арестован А. Лозовский. С 1948 г. по 1952 г. были арестованы более 100 ученых, писателей, журналистов, артистов, государственных деятелей, партийных и хозяйственных работников, которых обвиняли в «преступных связях с Еврейским антифашистским комитетом».

По планам МГБ следовало на суде представить Еврейский антифашистский комитет руководящим, координирующим центром националистической деятельности. С начала 1949 г. велись интенсивные допросы арестованных. В них принимали участие 35 следователей под руководством полковника В. Комарова - заместителя начальника следственной части МГБ СССР. Арестованных подвергали жестоким пыткам. Абакумов потребовал «бить смертным боем» главного врача клинической больницы имени Боткина, члена Президиума Еврейского антифашистского комитета Б. Шимелиовича (1892–1952), отказывавшегося признать себя виновным и дать показания. На суде Шимелиович рассказал: «Я получал в течение месяца (январь–февраль 1949 г.)... в сутки 80–100 ударов, а всего я получил... около двух тысяч ударов». Избиением Шимелиовича занималось восемь человек во главе с секретарем В. Абакумова.

Допросы сопровождались грубыми антисемитскими выходками следователей. Особенно неистовствовал В. Комаров. А. Лозовский говорил на суде: «...в течение восьми ночных допросов, на которых полковник Комаров мне всё время твердил, что евреи - подлый и грязный народ, что все евреи - негодная сволочь, что все оппозиции в партии состояли из евреев, что все евреи в СССР шипят против советской власти, что евреи хотят истребить всех русских». Арестованный впоследствии во время чистки аппарата МГБ от сторонников В. Абакумова (см. ниже) В. Комаров в феврале 1953 г. писал из тюрьмы Сталину: «...особенно я ненавидел и был беспощаден с еврейскими националистами, в которых видел наиболее опасных и злобных врагов».

Был устроен настоящий конвейер допросов. П. Маркиша первые месяцы после ареста допрашивали ежедневно по два–три раза в сутки, в общей сложности по 12 часов в день. Следователи использовали показания И. Фефера, который, будучи агентом МГБ, подписывал все, что ему диктовали. Интенсивные допросы с применением пыток на первых порах давали результаты: показания обрабатывали в секретариате Абакумова под руководством заместителя начальника секретариата Б. Бровермана. Руководство МГБ докладывало Сталину об успешном ходе следствия. 25 марта арестованным предъявили обвинительное заключение, в котором фигурировали 29 человек, в том числе жена В. Молотова Полина Жемчужина (Карповская; 1897–1970).

Но в 1950 г. процесс не состоялся. Его проведению помешало мужественное поведение арестованных: некоторые из них нашли в себе силы после окончания следствия отказаться от данных показаний, например, А. Лозовский, И. Юзефович, В. Зускин. Также не признал себя виновным Б. Шимелиович. Следователи опасались, что и другие заключенные откажутся от своих показаний перед Военной коллегией Верховного суда СССР. Суд не состоялся еще и потому, что этого процесса не хотели некоторые представители высшего руководства страны (В. Молотов, Л. Берия, К. Ворошилов, А. Андреев). В результате некоторые арестованные были приговорены Особым совещанием МГБ к различным срокам заключения, а журналистка, сотрудник Еврейского антифашистского комитета Мирьям Айзенштадт-Железнова (1909–50) и Ш. Персов - к смертной казни.

Летом 1951 г. началась чистка центрального аппарата МГБ. 11 июля 1951 г. И. Сталин подписал закрытое письмо ЦК ВКП(б) «О неблагополучном положении в МГБ СССР», 12 июля В. Абакумов был арестован. Поводом послужило письмо Сталину работника МГБ М. Рюмина, который обвинял Абакумова в том, что тот скрыл от правительства «террористический план еврейского националиста Я. Этингера» (см. Советский Союз. Евреи в Советском Союзе в 1945–1953). Были арестованы многие руководящие работники МГБ, в том числе все работавшие в центральном аппарате евреи. Их рассматривали как участников националистической подпольной организации и надеялись показать, что существует связь между еврейской национальной организацией в МГБ и Еврейским антифашистским комитетом. М. Рюмин стал новым начальником следственной части по особо важным делам, и дело Еврейского антифашистского комитета перешло в его ведение.

19 января 1952 г. следствие возобновилось. У следователей был специальный вопросник, составленный Сталиным, где основное место занимали вопросы, посвященные связям арестованных с иностранными разведками; следователи изо всех сил старались это доказать. С этой целью архив Еврейского антифашистского комитета вновь был проверен, и специально подобранные эксперты путем подстановок, натяжек и прямых фальсификаций пытались создать документальную основу для обвинения членов Еврейского антифашистского комитета в шпионаже, но составить что-нибудь убедительное не удалось.

Следователи пытались представить Еврейский антифашистский комитет в качестве центра, который руководил «еврейскими националистическими организациями» в различных структурах власти, и Особое совещание выносило обвиняемым в связях с Еврейским антифашистским комитетом суровые приговоры, вплоть до смертной казни (например, по делу ЗИСа, по делу Кузнецкого металлургического комбината). С делом Еврейского антифашистского комитета искусственно связывали и другие дела, которые вело МГБ, в общей сложности их было около 70.

Следствие пыталось доказать существование разветвленной системы деятельности еврейской буржуазно-националистической организации в Советском Союзе и добиться от подследственных показаний о контактах руководителей Еврейского антифашистского комитета с известными политическими деятелями, в том числе с Л. Кагановичем и В. Молотовым. 13 марта 1952 г. было принято решение начать следствие по делам всех лиц, имена которых упоминались в ходе допросов по делу Еврейского антифашистского комитета. Список будущих подследственных включал 220 имен, среди них - И. Эренбурга , В. Гроссмана , С. Маршака , М. Блантера , Б. Збарского , Б. Слуцкого и др. Следствие сопровождалось еще более грубыми нарушениями законности, чем в 1949 г.

К весне 1952 г. следствие было закончено. 5 марта подполковник П. Гришаев вынес постановление об объединении дел А. Лозовского, С. Брегмана, И. Юзефовича, Б. Шимелиовича, Л. Квитко, Д. Гофштейна, В. Зускина, а также журналистов, сотрудников Еврейского антифашистского комитета Л. Тальми (1893–1952), Эмилии Теумин (1905–52), Чайки Ватенберг-Островской (1901–52; трое последних долго жили в США и, по утверждению следствия, были завербованы американской разведкой) в одно следственное дело, приговор был определен заранее (см. Советский Союз. Евреи в Советском Союзе в 1945–1953).

8 мая - 18 июня 1952 г. проходило закрытое заседание Военной коллегии Верховного суда СССР под председательством генерала юстиции А. Чепцова, на котором рассматривалось дело Еврейского антифашистского комитета без участия представителей обвинения и защиты и без вызова свидетелей. Подсудимых обвиняли в связях с «еврейскими националистическими организациями Америки», в том, что по заданию американских еврейских националистов они подняли вопрос «о заселении Крыма евреями, о создании там еврейской республики», в создании «Черной книги» (см. И. Эренбург) и т. д.

На суде подсудимые держались с невиданным в сталинскую эпоху мужеством. Б. Шимелиович, А. Лозовский, Лина Штерн, С. Брегман полностью отрицали свою вину, другие признавали ее частично; только И. Фефер полностью признал себя виновным. Некоторые подсудимые, в первую очередь А. Лозовский, показали суду необоснованность и абсурдность обвинений. Лозовский подчеркивал, что его деятельность строго контролировалась В. Молотовым и М. Щербаковым, что делегация в США была послана с разрешения Наркоминдела. Лозовский показал антисемитскую атмосферу процесса, когда слово «еврейский» становилось синонимом слова «националистический».

К концу процесса все обвиняемые отказались от своих показаний, последним это сделал И. Фефер. На закрытом заседании, проведенном по его просьбе 6 июня 1952 г., Фефер показал, что он является агентом МГБ и действовал по заданию «органов». Он отказался от своих предыдущих показаний и заявил, что дал их в результате угроз: «Следователь Лихачев на предварительном следствии говорил: “Если мы вас арестовали, то найдем и преступление. Мы из вас выколотим все, что нам нужно”».

18 июля 1952 г Военная коллегия приговорила А. Лозовского, И. Фефера, И. Юзефовича, Б. Шимелиовича, Л. Квитко, П. Маркиша, Д. Бергельсона, Д. Гофштейна, В. Зускина, Л. Тальми, И. Ватенберга, Ч. Ватенберг-Островскую, Э. Теумин к высшей мере наказания, а Л. Штерн - к ссылке на 5 лет. В отношении тяжело заболевшего С. Брегмана было решено «рассмотрение уголовного дела приостановить впредь до его выздоровления». По некоторым данным, А. Чепцов отказался исполнить требование Рюмина немедленно привести приговор в исполнение. Он переслал Сталину личное заявление Лозовского и решил ждать ответа на прошения о помиловании. Но 12 августа приговор был приведен в исполнение. По мере расширения репрессий против еврейского населения главным обвинением была связь с Еврейским антифашистским комитетом.

22 ноября 1955 г. Военная коллегия Верховного суда отменила приговор по делу Еврейского антифашистского комитета «за отсутствием состава контрреволюционного преступления».

КЕЭ, том: 1 + Доп. 3.
Кол.: 156–159 + 159–165.
Издано: 2003.

Членами ЕАК стали поэты и писатели И. С. Фефер, Л. М. Квитко, П. Д. Маркиш, Д. Р. Бергельсон, С. З. Галкин, художественный руководитель Московского государственного еврейского театра (ГОСЕТ) В. Л. Зускин (А. Борщаговский называет его «духовным братом» С. Михоэлса), главный врач ЦКБ им. Боткина Б. А. Шимелиович, директор Института физиологии АМН СССР академик АН СССР и АМН СССР Л. С. Штерн и др. Комитет имел свой печатный орган - газету «Эйникайт» («Единение»), которая распространялась в СССР и за рубежом. В ходе поездок в США, осуществлявшихся по заданию ЦК ВКП(б), С. Михоэлс и другие члены ЕАК общались с представителями еврейской культурной элиты США. В 1946 г. С. Михоэлс был удостоен Сталинской премии за создание по мотивам еврейского музыкального фольклора спектакля «Фрейлехс» . Такое поведение Сталина в отношении еврейской культуры еще раз доказывает, что он никаким антисемитизмом не страдал.

Ближе к концу войны члены ЕАК, особенно Михоэлс, принимают участие в конкретных судьбах еврейских беженцев, вырвавшихся из гетто или вернувшихся из эвакуации (получение вида на жительство и жилья, трудоустройство, материальная помощь), а также в судьбе тех, кто был несправедливо уволен, не принят в вуз на национальной почве. Эта работа не входила в задачи, стоящие перед комитетом, и фактически была нелегальной и антисоветской. Среди инициатив, предпринятых Михоэлсом и Фефером после возвращения из США, было письмо на имя Молотова о создании Еврейской автономной республики в северном Крыму, где до войны было несколько еврейских колхозов. Представитель еврейской буржуазно-националистической организации «Джойнт» обещал им выделить крупные суммы для расселения евреев в Крыму. Письмо это имело лишь одно последствие: в деле ЕАК оно проходило как доказательство измены родине («Джойнт», по мнению МГБ, имел план превращения Крыма в американский плацдарм в этом регионе), и подвело подсудимых под 58-ю расстрельную статью . Но об этом чуть ниже.

Вскоре после войны МГБ обнаружил нездоровый интерес к личной жизни Сталина со стороны сионистских кругов за границей. Этот интерес был связан прежде всего с тем, что главной международной проблемой в 1947 г. был план создания государства Израиль. Успех этого плана, осуществлявшегося через ООН, в значительной степени зависел от позиции СССР и его друзей. Опубликованные на Западе сведения о личной жизни Сталина указывали на наличие и «внутреннего» источника, близкого к Сталину, или даже нескольких источников. Разглашение подробностей о личной жизни Сталина в СССР трактовалось как разглашение государственных тайн. Министр государственной безопасности Абакумов получил новое задание - проследить за каналами утечки информации .

Первые подозрения пали на родственников второй жены Сталина, Анну Сергеевну и Евгению Аллилуевых. А. С. Аллилуева в 1946 г. опубликовала книгу «Воспоминания», в которой неизбежно появлялась и тема о Сталине. Эта книга как бы продолжала книгу ее отца С. Я. Аллилуева, который был другом не только Сталина, но и Ленина. Сталин знал его с 1903 года. Незадолго перед смертью в 1945 г. С. Я. Аллилуев, тесть Сталина, начал писать книгу воспоминаний, события в которой доходили только до 1905 года. Она была опубликована в 1946 г. с предисловием М. И. Калинина. С. Я. Аллилуев умер в возрасте 79 лет. А. С. Аллилуева, опубликовав книгу воспоминаний, начала также выступать с лекциями по истории революции. В этом случае ей приходилось отвечать на разные вопросы. В мае 1947 г. книга воспоминаний Аллилуевой была раскритикована в «Правде» и затем изъята из обращения. Ей предложили также прекратить лекционные турне. Критические разговоры о Сталине были зарегистрированы «оперативной техникой» и в доме Е. А. Аллилуевой .

Первой, в начале декабря 1947 г., арестовали Е. А. Аллилуеву, которую обвинили в антисоветской деятельности и в распространении клеветы в отношении главы советского правительства. Через несколько дней арестовали и ее мужа Молочникова. В январе 1948 г. арестовали и А. С. Аллилуеву, предъявив ей такие же обвинения. В круг друзей Аллилуевых и Молочникова попали И. И. Гольдштейн и З. Г. Гринберг. Гольдштейн, экономист, работал вместе с Молочниковым, Евгенией Аллилуевой и Павлом Аллилуевым в торговом представительстве СССР в Берлине в 1929–1933 годы. Гринберг, литератор и сотрудник С. М. Михоэлса по работе в ЕАК, также посещавший квартиру Аллилуевой, познакомил артиста с родственниками Сталина.

Уже на первых допросах в декабре 1947 г. Е. А. Аллилуева сообщила, что Гольдштейн интересовался семьей Сталина и особенно семьей Светланы и Григория Морозова. На допросах в тюрьме МГБ, проводившихся под личным контролем Абакумова, Гольдштейн сообщил о том, что информацию о Сталине он собирал по просьбе Михоэлса, председателя ЕАК. Арестованный З. Г. Гринберг тоже дал показания, что Михоэлс проявляет интерес к личной жизни вождя и сообщает эти сведения на Запад. И эта деятельность явно была антигосударственной…

Поражение Германии в войне и создание государства Израиль лишали Еврейский антифашистский комитет его основных задач. Поэтому после войны для членов ЕАК основным делом стал сбор документальных материалов для «Черной книги» о злодеяниях фашистов против евреев (эта идея возникла независимо у многих - в том числе у А. Эйнштейна, И. Эренбурга и др.). Эренбург, создававший эту книгу вместе с В. Гроссманом, хотел ее издать и на русском языке. Однако это не было в русле интересов советского правительства и фактически выходило за рамки полномочий ЕАК. В 1947 г. печатание «Черной книги» было остановлено, а часть уже отпечатанного тиража передана в ЕАК, который в нарушение советских законов переправил копии «Черной книги» на Запад, где она и была опубликована .

Обратите внимание. «Союз еврейских ученых, художников и писателей США» решил издать вместе с ЕАК «Черную книгу» на английском языке, то есть раньше, чем в СССР, что было строжайше запрещено. В США книга вышла в начале 1946 года, и значительная часть тиража была доставлена на Нюрнбергский процесс, где присутствовали тысячи корреспондентов. Это значит, что «Черная книга» привлекла внимание мира к фактам массового уничтожения европейских евреев нацистами. О Холокосте заговорят позже, но «Черная книга» открывает ряд правдивых документальных свидетельств и воспоминаний о пережитом евреями Европы и СССР.

Почему же издание «Черной книги» было не в интересах Советского правительства? Да потому, что она раскрывала многие секреты, которые по законам холодной войны не надо было предавать огласке. Вне зависимости от моей оценки необходимости публикации «Черной книги» за рубежом, подобное поведение ЕАК еще раз подчеркивает, что ЕАК вел собственную политику, независимую от интересов советского государства. Поэтому постепенно ЕАК стал восприниматься как опасный организационно-националистический центр . 12 октября 1946 г. Министерство государственной безопасности СССР направило в ЦК ВКП(б) записку под заглавием «О националистических проявлениях некоторых работников Еврейского антифашистского комитета». Заведующий отделом внешней политики ЦК М. А. Суслов организовал проверку и уже 19 ноября того же года докладывал в ЦК о результатах. В решении было отмечено, что во время войны ЕАК сыграл положительную роль, а после войны его деятельность была сочтена политически вредной. Она, по мнению Суслова, приобретала все более националистический, сионистский характер и объективно способствовала усилению «еврейского реакционного буржуазно-националистического движения за границей и подогреванию националистических сионистских настроений среди некоторой части населения СССР». 26 ноября с этими материалами ознакомили Сталина. Вскоре, как уже говорилось, был арестован научный сотрудник АН СССР З. Г. Гринберг и подвергнут допросу. Он сообщил, что ЕАК и лично С. М. Михоэлс собираются использовать брак Светланы Аллилуевой (дочери Сталина) с евреем Г. Морозовым для решения вопроса о создании Еврейской республики в Крыму. Сам Михоэлс был в это время уже противником этой идеи, однако Фефер и некоторые другие члены комитета имели иное мнение.

Дело резко осложнилось после гибели 13 января 1948 года в Минске С. Михоэлса . Действительные обстоятельства его смерти удостоверили два академика медицины, Збарский и Вовси (кстати, родной брат покойного!), констатировав, что «смерть Михоэлса последовала вследствие автомобильной катастрофы…одна рука сломана и потом эта же щека в кровоподтеке. Это случилось вследствие того, что одна машина, шедшая навстречу, налетела на другую и их обоих отбросило в сторону, значит они погибли в результате удара машиной… Если бы ему (Михоэлсу. - Авт. ) оказали сразу помощь, то, может быть, можно было кое-что сделать, но он умер от замерзания, потому что он лежал несколько часов в снегу». С государственными почестями С. Михоэлс был похоронен в Москве в 1948 году, о нем вышла и книга.

После смерти Михоэлса отношения между ЕАК и советским руководством становятся все более напряженными.