Кто станет министром культуры рф. "Илита нации": Минкульт прославился родственными связями

ТАСС-ДОСЬЕ. 18 мая 2018 г. министром культуры РФ назначен Владимир Мединский, который руководит ведомством с 2012 г.

С 1990 г. Министерство культуры РФ возглавляли девять человек. Дольше всех на этом посту находился Владимир Мединский - 2 тыс. 188 дней, самый короткий срок пребывания - 62 дня - был у Александра Шкурко, и. о. министра культуры в 1991-1992 гг. Редакция ТАСС-ДОСЬЕ подготовила справку о руководителях министерства с 1990 г.

Юрий Соломин (1990-1991)

Юрий Соломин (род. 1935), в 1957 г. окончил Высшее театральное училище им. М. С. Щепкина в Москве. Сразу после завершения учебы поступил в труппу Государственного академического Малого театра, в котором служит вплоть до настоящего времени. С 1980 г. начал работать как театральный режиссер, с 1988 г. - художественный руководитель Малого театра, в том же году получил звание народного артиста СССР. 8 сентября 1990 г. был назначен министром культуры РСФСР. Он занимал этот пост в первом и втором правительствах Ивана Силаева. В годы его работы руководителям театров впервые было разрешено свободно распоряжаться средствами, как заработанными самостоятельно, так и выделенными учредителями. Кроме того, Соломин выступал против слияния министерства культуры и агентства по туризму. 15 ноября 1991 г. Совет министров РСФСР был распущен, полномочия министров прекращены указом президента РСФСР Бориса Ельцина от 5 декабря 1991 г. Юрий Соломин в состав нового кабинета не вошел и вернулся к творческой деятельности.

Александр Шкурко (1991-1992)

Александр Шкурко (род. 1937), окончил исторический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, с 1964 г. работал научным сотрудником, с 1976 г. - заместителем директора в Государственном историческом музее. В 1981-1992 гг. был заместителем министра культуры РСФСР. В период с 5 декабря 1991 г. по 5 февраля 1992 г. исполнял обязанности главы ведомства. С 1992 по 2010 г. Александр Шкурко был директором Государственного исторического музея. В настоящее время является его президентом.

Евгений Сидоров (1992-1997)

Евгений Сидоров (род. 1938), выпускник юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, в 1974 г. окончил аспирантуру на кафедре теории литературы и литературной критики Академии общественных наук (АОН) при ЦК КПСС. Кандидат филологических наук (1974). В 1960-1962 гг. работал в Московском горкоме ВЛКСМ, затем заведовал отделами в газете "Московский комсомолец", "Литературной газете", журнале "Юность". В 1974-1978 гг. занимал должность заместителя заведующего кафедрой литературы АОН при ЦК КПСС, позднее был первым проректором, в 1987-1992 гг. - ректором Литературного института им. А. М. Горького. 5 февраля 1992 г. назначен на пост министра культуры РФ (в марте - сентябре 1992 г. - министерство культуры и туризма). Сидоров возглавлял ведомство в правительствах Егора Гайдара и Виктора Черномырдина. После отставки 28 августа 1997 г. был постоянным представителем РФ при ЮНЕСКО (1998-2002), послом по особым поручениям МИД РФ (2002-2004). Профессор Литературного института.

Наталья Дементьева (1997-1998)

Наталья Дементьева (род. 1945), окончила исторический факультет Ленинградского государственного университета. Работала старшим консультантом Ленинградского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, была старшим хранителем филиала Шлисельбургской крепости "Орешек", Музея истории Ленинграда. В 1979-1987 гг. - начальник областной инспекции охраны памятников Леноблисполкома. С 1987 г. - директор Государственного музея истории Ленинграда (с 1991 г. - Санкт-Петербурга). С 28 августа 1997 г. по 30 августа 1998 г. была министром культуры РФ в правительствах Виктора Черномырдина и Сергея Кириенко. С сентября 1998 г. по июнь 2004 г. занимала должность первого заместителя министра культуры РФ. С 2004 г. - сенатор от Республики Марий Эл.

Владимир Егоров (1998-2000)

Владимир Егоров (род. 1947), историк, выпускник Казанского госуниверситета, доктор философских наук (1988; тема диссертации - "Преемственность поколений в условиях социализма: проблемы теории и практики"). В 1974-1985 гг. занимал руководящие должности в аппарате ЦК ВЛКСМ, затем возглавлял отдел культуры в аппарате ЦК КПСС, в 1990-1991 г. был помощником президента СССР Михаила Горбачева. В 1996-1998 гг. - директор Российской государственной библиотеки. 30 сентября 1998 г. Владимир Егоров был назначен на пост главы Минкультуры РФ, руководил ведомством в правительствах Евгения Примакова, Сергея Степашина и Владимира Путина. Покинул пост 8 февраля 2000 г. В 2000-2010 гг. был ректором Российской академии госслужбы при президенте РФ (ныне - РАНХиГС). Заведующий кафедрой ЮНЕСКО Института государственной службы РАНХиГС.

Михаил Швыдкой (2000-2004)

Михаил Швыдкой (род. 1948), окончил театроведческий факультет Государственного института театрального искусства им. А. В. Луначарского. В 1973-1990 гг. работал в редакции журнала "Театр". C 1993 по 1997 г. занимал пост заместителя министра культуры РФ. С 1997 г. - главный редактор и заместитель председателя, с мая 1998 г. - председатель ВГТРК. С 8 февраля 2000 г. Михаил Швыдкой был назначен министром культуры РФ, занимал этот пост до 9 марта 2004 г. Деятельность на посту министра совмещал с работой телеведущего программы "Культурная революция" на канале "Культура". Был сторонником передачи Германии т. н. трофейных ценностей, в частности, Бременской коллекции графики. После отставки в 2004-2008 гг. руководил Федеральным агентством по культуре и кинематографии (Роскультура). C 2008 г. занимает пост специального представителя президента РФ по международному культурному сотрудничеству, посол по особым поручениям МИД РФ. С 2011 г. - художественный руководитель Театра мюзикла.

Александр Соколов (2004-2008)

Александр Соколов (род. 1949), выпускник Московской консерватории, доктор искусствоведения (1992). В 1979 г. начал преподавать в Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского, был секретарем партийного бюро, доцентом кафедры теории музыки, проректором по научной работе. С 2001 г. занимал должность ректора Московской консерватории. 9 марта 2004 г. был назначен министром культуры и массовых коммуникаций РФ, занимал пост до 12 мая 2008 г. Выступал в поддержку приватизации памятников культуры, против безвозмездной реституции (возврата) культурных ценностей Германии и ее бывшим союзникам во Второй мировой войне. После отставки с поста министра вернулся в Московскую консерваторию, которую возглавляет вплоть до настоящего времени.

Александр Авдеев (2008-2012)

Александр Авдеев (род. 1946), дипломат, окончил Московский государственный институт международных отношений, работал в советских посольствах в Алжире и Франции, а также в центральном аппарате МИД. В 1987-1990 гг. был послом СССР в Люксембурге, в декабре 1991 г. - заместителем министра иностранных дел СССР Эдуарда Шеварнадзе. После распада Советского Союза работал в российском внешнеполитическом ведомстве, был послом РФ в Болгарии. В 1996-2002 гг. - заместитель, первый заместитель министра иностранных дел РФ. В 2002-2008 гг. - чрезвычайный и полномочный посол России во Франции. 12 мая 2008 г. Александр Авдеев был назначен министром культуры РФ, возглавлял ведомство в правительстве Владимира Путина до 21 мая 2012 г. После отставки вернулся на дипломатическую работу. С 11 января 2013 г. - посол РФ в Ватикане и представитель РФ при Суверенном Мальтийском Ордене по совместительству.

Владимир Мединский (2012 - н. в.)

Владимир Мединский (род. 1970), в 1992 г. окончил факультет международной журналистики МГИМО МИД России. Доктор политических (1999) и исторических (2011) наук. В 1992 г. вместе с несколькими однокурсниками организовал PR-агентство "Корпорация "Я", оставался одним из его соучредителей и руководителей до 1998 г. Затем был советником по связям с общественностью главы Федеральной службы налоговой полиции Георгия Бооса, руководителем управления центрального избирательного штаба блока "Отечество - Вся Россия". В 2002-2004 гг. - руководитель исполкома Московского регионального отделения партии "Единая Россия". С 2003 по 2011 г. - депутат Госдумы РФ IV и V созывов, член фракции единороссов, с ноября 2011 г. - председатель думского комитета по культуре. 21 мая 2012 г. был назначен министром культуры РФ в правительстве Дмитрия Медведева.

Если вы имеете в виду Министерство культуры Российской Федерации, то оно занимается всем спектром вопросов, связанных с культурой: от поддержки национального кинематографа до развития внутреннего туризма. Это разработка проектов законов, нормативных правовых актов, утверждение перечней организаций, форм отчетов, форм паспорта объектов культурного наследия и многое другое. В его структуре много департаментов с большим штатом, где можно найти себе место по душе.

Если же говорить о региональных Министерствах культуры, то их область деятельности существенно уже, а штатных единиц – меньше. Концепция развития, расходование бюджета, сохранение и охрана объектов культурного наследия, вопросы документации – вот с этим часто сталкиваются в регионах.

А каждый конкретный сотрудник занимается своими обязанностями, которые четко прописаны .

Для работы в министерстве обязательно специальное образование?

В Москве есть Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, а в ряде университетов – факультет или направления «Государственное и муниципальное управление» и «Экономика и управление». Бюджетных мест на этих факультетах мало – потому что вакансий тоже немного.

В региональных министерствах наличие специального образования не обязательно.

Как стать сотрудником министерства культуры?

Не ищите вакансии министерства на сайтах: они там никогда не появятся. Это называется «конкурс на замещение вакантных должностей государственной гражданской службы такой-то области в Министерстве культуры такой-то области» и информация о нем будет на сайте министерства.

С момента объявления конкурса в течение определенного срока (21 день) принимаются документы от соискателей (заявление, анкета, копии паспорта, трудовой книжки, документов об образовании и квалификации, специальная медицинская справка). Если хотите участвовать в конкурсе, начните собирать документы заранее.

Там же будут указаны основные квалификационные требования, прочтите их внимательно, чтобы понять, подходите ли вы на эту должность. Особенно изучите пункт про образование, где упоминается «высшее профессиональное образование по специальностям укрупненной группы специальностей и направлений подготовки» и проверьте, входит ли ваша специальность в указанные группы. Если нет, то ваши документы не примут.

Затем с вами и другими кандидатами проведут собеседования: будут спрашивать об опыте работы, мотивации, умениях и наработках в данной области. И в обозначенный день станут известны официальные итоги.

Если честно, то новичку с улицы можно устроиться в министерство только на самую низшую должность. И дело не : проще и надежнее на значимые должности переводить уже известных и опытных людей из соседнего подразделения или брать тех, кто имеет опыт в сфере деятельности, смежной с работой министерства. Например, в одном из регионов замом министра культуры стала руководитель компании, специализирующейся на местном туризме; у нас некоторые сотрудники пришли .

Какие минусы есть у работы в министерстве культуры?

Минусы тут такие же, как в госслужбе вообще.

Во-первых, нельзя совмещать работу в министерстве с бизнесом. С фрилансом можно рискнуть, но я не советую. Если что-то всплывет – вас выставят за дверь.

Во-вторых, нужно постоянно следить за собой и за каждым своим шагом. И я говорю не о дресс-коде или поведении в общественных местах, с этим и так всё ясно. Речь идет . Ваша страничка должна быть максимально корректной. Никаких провокационных постов и комментариев, никаких репостов розыгрышей-конкурсов. Только нейтральные фотографии: никаких селфи с алкопати, знойных фото с пляжей и позирования с убитыми животными. Следить за вами будет не работодатель – за него это прекрасно сделают обычные интернет-пользователи. Именно они станут инициаторами скандала, в результате которого вас будут вынуждены уволить.

И еще один минус – туманное будущее. Нередко новый министр или новый мэр полностью меняет всю команду. Поэтому даже если вы хорошо работали – вас всё равно могут уволить. Просто потому что новая метла метет по-новому.

А какие плюсы?

Министерство культуры – хороший старт для тех, кто хочет работать в госструктуре, но не имеет специального образования. Можно оглядеться, понять, подходит ли вам эта работа вообще. Можно наладить связи в культурных кругах и потом перейти на работу в них. Я знаю случаи, когда бывший сотрудник минкульта становился помощником режиссера или худруком театра. Здесь вы получите очень важный навык – понимание того, как работает административный механизм. Нигде больше вы этого узнать не сможете.

Есть ли какие-то мифы о работе сотрудника министерства культуры?

О, да! Главный миф, из-за которого многие стремятся на работу в министерство и потом очень сильно разочаровываются: гребут деньги лопатой. Да, средняя зарплата выше, чем, например, в школе. Но это как средняя температура по больнице. Если высшие руководители получают действительно хорошие деньги, то зарплаты рядовых сотрудников и новичков не отличаются от учительских. Специалист получает около 15 тысяч рублей, заместитель – около 50 тысяч. Есть еще и премии, льготы… Но если говорить именно о министерстве культуры, то это не самый денежный вариант из всей .

Также некоторые считают, что можно использовать должностные полномочия в личных целях. Это в министерстве-то культуры? Только если контрамарка на спектакль. И то, если у вас к тому времени закончится рабочий день. А с этим все строго: приход, уход и обеды – по расписанию, никакого свободного графика.

Ещё есть заблуждение, что став сотрудником министерства, вы сразу попадете в некую элиту, а министерство культуры – и вовсе комбо: и административная элита, и творческая. В советское время так оно и было, это правда. Но сейчас это просто работа, а для низшего звена – к тому же скучная, бумажная и малооплачиваемая. Так что тут большая, особенно среди молодежи.

О чём вы хотели бы предупредить тех, кто стремится работать в министерстве культуры?

В первую очередь стоит определиться, зачем им это надо. И действительно ли для их целей необходимо именно министерство культуры.

Если вы хотите что-то делать в этой сфере - то да, это для вас.

Если вы хотите строить карьеру в госструктуре или войти в административный аппарат, то лучше это делать в минэкономе или в минстрое.

Если вам нужна чистенькая работа, которой можно похвастаться перед знакомыми... ну вы же не будете хвастаться перед ними каждый день, а вот на работу придется ходить как раз каждый. И хорошо, если вам это действительно нравится. У меня есть коллега из пресс-службы одного из городов, который пишет потрясающие пресс-релизы – забавные, самоироничные и добрые. Сразу видно – человек любит так заморачиваться, а не отсылать стандартные безликие отписки. А если вам это не нравится?

При использовании материалов сайта сайт указание автора и активная ссылка на сайт обязательны!

По числу театральных скандалов в городе и стране 2018 год поставил рекорд. О них — непраздничное интервью «Фонтанке» в День театра дал художественный руководитель Александринского театра Валерий Фокин. У него особый взгляд на назначение нового лидера МХТ, ситуацию с Юрием Бутусовым и дело «Седьмой студии». Но есть и хорошая новость: в 2019 году Фокин намерен провести в Петербурге театральную олимпиаду.

Фото: Елена Пальм/Интерпресс

— Это, пожалуй, самый непраздничный День театра в России за последние десятилетия. Конечно, нам всем хотелось бы конструктивных и позитивных перемен…

— Например, чтобы Фокин согласился на МХТ…

— А лучше — чтобы стал министром культуры. Но история не знает сослагательного наклонения. Поэтому давайте все же начнем разговор с Театра им. Ленсовета, где уже месяц не утихает скандал. Я знаю, что вы активно участвовали в этой ситуации — даже ходили вместе с художественным руководителем театра Юрием Бутусовым в Смольный в качестве «переводчика», потому что чиновникам иногда трудно понимать художников, а вы как-то умеете с ними разговаривать. Могла ли, на ваш взгляд, эта ситуация завершиться иначе?

— Неконструктивность и непозитивность истории с Бутусовым выражается главным образом в конечном результате. Потому что, надо все же — тем более, что ты меня прочишь на министра - исходить из того, что мы получаем в итоге. А в итоге мы получили, что один из лучших режиссеров страны покинул этот город, а театр находится в состоянии дезориентации, не знает, куда ему плыть. Что ж тут хорошего? С моей точки зрения, несмотря на всю сложность ситуации, ее можно было привести к некоему компромиссу — театр это вообще компромисс, и нечего делать вид, что это не так. Я сейчас попробую коротко сказать, что именно не было сделано. В театре возникли два первых лица — художественный руководитель и директор, причем отношения между ними, как известно — не самые лучшие. При этом нельзя однозначно сказать, что директор — плохой. Он профессиональный, много лет работает, опытный. Но он совершенно по-другому, чем Юрий Николаевич, видит театр — как если бы один был на стороне Северного Полюса, а другой — на стороне Антарктиды. Они не могут найти никакого общего языка. Но поскольку такая необходимость возникла, надо было в этой ситуации сделать все, чтобы все же некий баланс попробовать отыскать.

Почему я об этом говорю? Потому что в конце февраля министром культуры Мединским было проведено совещание, на котором ведущие театральные директора и главные режиссеры обсуждали вопрос вариативности руководства театрами. Этот вопрос всегда был больным. Помню, еще много лет назад говорили на эту тему с президентом — по-моему, в Пензе, на открытии театра. И он сказал, что, если театру нужно, чтобы было два первых лица, значит, надо это разрешить. Но тогда была железобетонная установка: либо директор — либо худрук. Вот и выбирайте, кто отвечает одновременно и за унитазы, и за спектакли. Сейчас, слава богу, договорились. И ситуация двух первых лиц не только одобрена, но и подробнейшим образом в Минкульте анализирутеся и стимулируется. Но иногда случается, что директора берут на себя обе первые функции — и художественную, и административную без всяких на то оснований. Мы знаем такие случаи в регионах, и немало — когда власть узурпируют директора, которые не обладают даже намеком на художественный вкус.

— Мы и в Петербурге знаем такие случаи — и именно они, я уверена, определяют тот застой, в котором пребывают городские театры.

— Но бывают случаи, когда есть два первых лица. Мединский уже отдал соответствующее поручение, и, я надеюсь, будет постановление Минкульта на эту тему. И вот тогда надо радикально менять устав театра, чтобы четко разграничить функции одного и другого. Это очень важный момент. С этого надо начинать. Появился Бутусов в качестве худрука, возник как второе первое лицо — надо прежде всего было изменить устав таким образом, чтобы были разграничены функции одного и другого, чтобы они не толкались, наступая друг другу на ноги, как в переполненном вагоне. Юрий Николаевич уверяет, что никаких изменений в уставе сделано не было. Тут налицо некая конфликтная ситуация, которая не была разрулена культурным руководством. А что должно было быть отмечено в уставе? Что художественный руководитель берет на себя всю ответственность за творческую деятельность — за идею театра, за его идеологию, и, как следствие, за репертуарную политику, за формирование тех структур, которые ему должны непосредственно подчиняться в плане развития творческой линии: например, pr-отдел.

Какие-то из этих структур должны все же управляться худруком вместе с директором. К примеру, международный отдел, который очень важен, потому что он определяет гастрольную политику — в какие страны театр едет, на какие фестивали, и кто приезжает на его сцену: это, конечно же, решает художественный руководитель по согласованию с директором, потому что это еще и вопрос финансирования. Обязательно надо было прописать в уставе возможность для художественного руководителя иметь заместителя по организационно-творческой работе, который снял бы с него груз организационной работы и наладил бы взаимодействие с директором, чтобы между двумя лидерами не было «берлинской стены». Судя по тому, что рассказывает Бутусов, комитет по культуре ничего этого не сделал. Художественный руководитель должен иметь возможность формировать художественный совет — Бутусову этого тоже сделать не дали. То есть, получается, что в Петербурге те, кто руководят культурой, делают вид, что министерства культуры нет и его решения можно игнорировать.

Но у меня вопрос и к Бутусову. Что такое это «дали — не дали»? Если ты пришел в театр в качестве худрука, и ты понимаешь, что тебе надо добиться, чтобы у тебя появилось все то, о чем я сейчас сказал, ты должен понимать: это тяжелый труд, это борьба. Тебе будут мешать, будут вредить, будут саботировать. И вот тот коллектив, который сейчас пишет письма, должен был писать их тогда — должен был ходить в комитет по культуре, и задавать вопросы председателю комитета по культуре Сухенко: почему нашему уже назначенному художественному руководителю не дают работать, почему не сделано то-то, то-то и то-то. Сам Бутусов, к которому я очень уважительно отношусь, говорил мне лично: я созрел, чтобы иметь свой дом. Я ему на это отвечал, что, возможно, ему надо открыть в этом городе свой театр. У меня была идея, и я даже говорил на эту тему с вице-губернатором, и тот обещал помочь найти спонсоров и открыть такой театра через РЖД. Юрий Николаевич сказал, что Театр им. Ленсовета — его дом и никакого другого театра он не хочет.

— В этом тоже есть логика: две трети труппы — его ученики, более половины репертуара — его спектакли.

— Хорошо. Но тогда, чтобы этот дом сделать до конца твоим, ты должен чем-то пожертвовать, должен себя «завязать», как во время поста: это я не ем, это я не делаю. Я за пятнадцать лет работы худруком Александринки поставил всего четыре спектакля где-то еще: два за границей — в Венгрии и Южной Корее, и два в Москве — у Райкина и в Большом театре.

— Могучий пока ни одного на стороне не поставил за время пятилетнего руководства БДТ.

— У меня тоже было предложений полно. Но я понимал, что надо театр строить. А тут — такая почти хлестаковская легкомысленность, извините. Чтобы дойти до состояния, когда ты по скайпу можешь руководить театром, должно пройти немало времени. И то, руководить по скайпу можно месяц, не больше. Потому что театр — особое учреждение, это живая машина, тут всё сложно. И поначалу надо было от других проектов, конечно, отказаться. И в результате, если подытоживать, город потерял одного из ведущих режиссеров. И та, и другая сторона проявили отсутствие твердости, терпения и мудрости: один вспылил и бросил заявление, другие быстренько с удовольствием или без удовольствия его подмахнули.

— Мне кажется, дело тут не в количестве удовольствия, а в том, что комитет по культуре должен уметь принимать нестандартные решения. В противном случае, проигрывает да, город.

— Можно ли сейчас ставить точку? Я, к сожалению, думаю, что на ближайшее время ее нужно ставить. Но необходимо оставить возможность маневра. И это вопрос поведения Юрия Николаевича. Вот если бы Юра, понимая, что ему дорог этот театр и дороги эти люди, актеры, перенес несколько своих обязательств куда-то дальше, сказал бы, как это у Маяковского: «Я, Зоя Ванна, я люблю другую. Она изячней и стройней, и стягивает грудь тугую жакет изысканный у ней»… Если бы Юра такое решение принял для себя, то тогда можно было бы начать эту историю заново, сказать петербургскому культурному руководству, что Юрий Бутусов предпринял некие шаги и принял решение все же с вами побороться, потому что вы ребята непростые — вы, если кивнули головой и подписали договор, — это еще ничего не значит. И многие из нас в этой борьбе Юре намерены помогать. Тогда можно было бы начать второй раунд. Потому что мяч сейчас на стороне Юры.

— А вы уверены, что до конца сезона в Театр им. Ленсовета не назначат нового руководителя?

— Если бы Юра сейчас принял такое решение внутри себя, тогда можно было бы пойти к губернатору вместе с Бутусовым и с соответствующим его письмом и попросить, чтобы Георгий Сергеевич отдал распоряжение, и никаких такого рода назначений не предпринималось. Потому что такие решения, конечно, должны приниматься взвешенно и обдуманно, без спешки. Потому что, например, когда мне рассказали обо всех кандидатах на пост художественного руководителя Московского художественного театра, я понял, что Сергей Женовач при всех трудностях, которые у него есть как у организатора, все-таки это режиссер — и это для меня важно.

— Если смотреть шире — на весь российский театр: ситуация двух первых лиц, одобренная Минкультом, действительно кажется вам решением многих кризисных проблем?

— Думаю, да.

— А что делать, если директора узурпируют власть, что происходит сплошь и рядом, заводят некие советы из бывших партийных лидеров и прикрываются их решениями?

— Такие ситуации возникают в последнее время — раньше не возникали. Власти они очень удобны, потому что им вообще с директорами удобнее: директора берут под козырек, выполняют распоряжения чиновников. И тут все упирается в то, кто руководит в регионе культурой. И способен ли он оценить работу театра — прежде всего, творческую его составляющую. Потому что, если ходит зритель, это еще ничего не означает. Надо понимать, на что зритель ходит. И если чиновник — человек образованный, он директора, присвоившего художественную власть, вызовет и скажет: «Вы прекрасный директор, но формировать художественную идею вы не можете: спектакли у вас в театре плохие. Давайте подумаем про главного режиссера или худрука». Но такие решения может принять только компетентная власть.

— А где ее взять?

— Вообще чиновников от культуры нужно готовить заранее. Их нельзя кидать на культуру только потому, что они - представители какой-то партии. Вот как в Польше моей любимой произошло: пришла новая власть — в том числе в культуру, и она выгнала из страны всех выдающихся художников, вплоть до Кристиана Люпы. Казалось бы, там этого не может быть! В самые душные времена я туда приезжал — и это был глоток свободы: самый веселый барак в нашем лагере. И вот пожалуйста. Так что к назначениям надо очень тщательно подходить. Вот был в Петербурге Антон Губанков, ныне покойный. Ну так у него же было явное предрасположение к руководству именно культурой. Он даже если был не согласен, чего-то не понимал, он был гибким. А если этого нет — ну значит, нет, значит, человек не должен заниматься культурой. Это мы с тобой говорим про Петербург. А знаешь, что творится в регионах? Подходит у какого-то значительного лица пенсионный возраст — ему сразу говорят: ну иди, поруководи культурой.

— Кто, по-вашему, должен заниматься формированием и воспитанием культурных чиновников — министерство культуры?

— Конечно, министерство. Я знаю, что ты тут со мной не согласишься, но меня многое сейчас не устраивает из того, что происходит в европейском искусстве в плане эстетическом, но в плане руководства культурой нам есть, чему у них поучиться. Например, я имею ввиду конкурсы худруков и директоров.

— Отличная тема.

— Но она же у нас не прививается. Мы этого не хотим.

— Есть еще одна прекрасная практика, которая в Европе прямо железно соблюдается - срочные контракты у всех культурных руководителей.

— Конечно. Это прекрасный способ проверить, может человек что-то сделать реально или не может. Причем, понятно, что директора тут будут хитрить: а дай-ка я, чтобы меня не ругали, назначу главного режиссера, но все ключевые решения все равно буду принимать я. Конечно, все эти «хитрости» упираются в комитет по культуре и выше, в министерство.

— Разумеется, это существенная часть культурной политики. Тогда она перестает быть только бумагой, которую, кстати, мы тут в Александринке несколько лет назад так активно обсуждали с участием советника президента Владимира Ильича Толстого. Я говорю об «Основах государственной культурной политики».

— Хорошая бумага, но она не была реализована. Вот сейчас, надеюсь, все же появится закон о культуре.

— Допустим, что у нас появились и конкурсы руководителей, и срочные контракты. А какова должна быть отчетность?

— Я думаю, что руководителя, с которым заключен контракт, никто не должен трогать, ему должна быть предоставлена свобода, но он сам должен предоставлять работодателю целый информационный пакет о работе театра: какой репертуар, какой зритель, какие премии, критика… И из всего должно быть понятно: то, что он наговорил, когда участвовал в конкурсе — это происходит или нет? При этом три или даже пять лет ему не мешают работать, ему доверяют. Но потом, если обязательства, им же на себя взятые, не осуществились, — до свидания.

— Как вы думаете, а на уровне нашего города можно решить вопрос о переводе руководителей на срочные контракты? Потому что сейчас, если быть объективными, в городских театрах царит стагнация. Город оживает только на время фестивалей: есть «Радуга» или «Балтийский дом». И власть в театрах узурпировали люди, сильно пенсионного возраста. Это я, как вы понимаете, не про то, что старикам тут не место. Старики старикам рознь: Додин вот в свои почти 73 — бодр и молод, судя по спектаклям.

— Контракты для руководителей надо вводить обязательно.

— А это в компетенции Полтавченко?

— Думаю, город мог бы сам решить эту проблему.

— Давайте поясним читателям: у руководителей всех федеральных театров — у вас, у Могучего, у Додина — срочные контракты с Минкультом.

— Ну конечно. И если бы город вышел с такой инициативой на министерство культуры, оно, разумеется, эту инициативу одобрило бы. Но город на это не идет. И это плохо. Я понимаю, почему город на это не идет. Потому что боятся, что худруки или директора, которые сидят в своих креслах 45 лет, начнут сопротивляться, будет скандал. И лучше уж пусть все остается, как есть. В Москве тоже есть такие театры. И даже Собянин про некоторых театральных руководителей сказал: пусть доживают. С точки зрения человеческой это формулировка очень правильная. Но с другой стороны, это же не частные театры, а государственные. Создайте людям условия, чтобы они дожили, но театры-то тоже должны жить, а не умирать вместе со своими создателями. У нас же есть ощущение, что руководитель за годы правления отождествляет себя и театр. Ну так же не должно быть. Актеры пожилого возраста часто повторяют: «Я всю жизнь отдал театру», — мотивируя этим свою неприкосновенность. В свое время Зиновий Гердт гениально сказал: «Надо бы еще поставить вопрос: а нужна ли была Ваша жизнь театру?» Так что, конечно, контракты были бы великим благом.

— Мне думается, всё, что вы сейчас сказали, имеет прямое отношение к ситуации в МХТ. Я сейчас не обсуждаю персону Сергея Женовача — хотя его, на мой взгляд, просто использовали, как человека тихого, скромного, интеллигентного. Меня поражает спонтанность, немотивированность, непоследовательность решений Минкульта. В то время как конкурс на художественное руководство главным театром страны был бы, кажется, куда как уместен. И почему бы его не провести?

— Ну вот не хочет власть вводить конкурсную систему, неудобно ей это, видимо. И контракты не хочет. Да и психология у нас такая, такой менталитет: не уйду - вынесут. Мы в свое время, когда открывали в Центре им. Мейерхольда в Москве Школу театрального лидера, у нас было условие, что наши выпускники пойдут в московские театры со своими программами, проектами — и на основе этих защит, этих презентаций какие-то театры, не самые крупные, возьмут молодых выпускников ШТЛ в качестве руководителей. Но ничего же этого не произошло. Давайте это пробивать вместе. Эти вопросы не решаются нажатием кнопки. Тут должна быть воля руководителей и воля политическая. Пока далеко не все люди во власти это понимают, к сожалению.

— Вряд ли, говоря о театре, мы может обойти пресловутое «дело Седьмой студии». Люди, вина которых не доказана, более полугода остаются под арестами — домашними и в СИЗО.

— По поводу этой ситуации у меня нет комментариев. Это дело разрешится только в суде в мае.

— То есть вы считаете, что это частный сбой, не глобальное наступление на культуру?

— Думаю, это целый клубок обстоятельств. Что касается нарушений, то пока ясно только то, что было обналичивание денежных средств. Никаких других сведений лично у меня нет.

— Но согласитесь, что обналичивание средств с целью вложить их в те же проекты, и создание преступной группировки с целью хищения государственных денег в особо крупных размерах — это разные вещи.

— Ты меня так спрашиваешь, как будто я веду следствие. Я верю, хотя, наверное, я не должен этого говорить, что все закончится условными сроками. Другое дело, справедливы ли эти сроки — но это особый разговор, который я вести не компетентен.

— Ну давайте тогда возвращаться в наш город. Мы все в курсе, что в 2019 году в Петербурге пройдет театральная олимпиада. И поскольку идея этого события принадлежит вам, возможно, у вас существует уже и некая его концепция?

— Концепция очень простая. Она заключается в том, что олимпиада не должна ограничиться одним месяцем — мы планируем провести целый ряд событий в течение 2019 года, подключив к этому и действующие в городе фестивали, и привезти лучшую продукцию Чеховского фестиваля, который в 2019 году будет проходить в Москве, и привезти лучшие спектакли «Золотой маски». Плюс, конечно же, привезти что-то интересное специально в город. То есть, устроить такой театральный марафон и завершить его в конце ноября, в рамках культурного форума. Тогда мы не лезем в карманы других фестивалей, мотивируя это тем, что деньги нужны на олимпиаду, а аккумулируем в том числе и их средства. И потом это красиво эстетически. Потому что в этом же году, в августе, будет проходить олимпиада у Тадаши Сузуки в Тоге, в Японии. И тут можно устроить перекрестные гастроли. Вот такая идея. Но меня дико беспокоит, что, несмотря на то, что поручение по поводу олимпиады было дано президентом в конце ноября, и дальше вице-премьер Ольга Голодец тоже дала поручение Минкульту собрать совещание, — ничего до их пор не произошло. Нет даже первого совещания, где бы я мог представить концепцию, чтобы запустить процесс, чтобы создать оргкомитет и так далее. Вот такая передо мной проблема. Как перед Бутусовым. Но я знаю, как ее решать. Почему эта проблема возникла, я понимаю. Она возникла из-за выборов. Теперь чиновники ждут инаугурации, формирования нового правительства.

— Так это же понятная проблема. В России чиновник считает, что после него все закончится. И действительно каждый новый начальник начинает все заново, как будто до него никакой работы не велось. В отличии опять-таки от Европы, где чиновник — это функция, и именно так он себя и сознает: один ушел, другой пришел, а функция продолжает работать.

— Это правда. В менталитете нашего чиновничества есть этот момент — он, чиновник, узурпирует некую зону и ее держит. Он себя функцией не считает, конечно. Хотя это неправильно. Потому что, если даже ты и чиновник-личность — что крайне редко, но бывает - то ты все равно должен понимать, что ты — функционер, что ты должен создавать условия. Вообще, подытоживая все вышесказанное, я бы открыл академию при Минкульте для чиновников от культуры. Необходимость такой школы, где надо преподавать в том числе и психологию творчества, и историю искусств, - очевидна. Людей, которые будут руководить культурой, надо к этому готовить, надо им объяснять базовые вещи, готовить их к гибкости. Не к трусливой гибкости, а к стратегической. Прививать им понимание, что перед ними люди особые. Такого рода чиновников надо набирать по конкурсу и учить хотя бы год-полтора, чтобы они в театр вечерами ходили, фильмы смотрели.

— Ну вот в БДТ учителям читают лекции из серии «Как смотреть современный спектакль» — и это оказалось очень эффективной практикой.

— Тогда возможно условный председатель комитета по культуре не будет говорить назначенному им худруку: «А поставьте-ка Вы, Юра Бутусов, нам комедию».

— Конечно. Театр ведь можно полюбить и не сразу. А в процессе того, как ты его узнаешь, начинаешь отслеживать процессы, в нем происходящие, понимать их. По-разному же люди приходят в театр. Я, например, видел очень крутых функционеров в советские времена, и, тем не менее, многие из них любили театр — сидели и искали выход: как бы сохранить тот или иной спектакль. Я помню, как кандидат в члены политбюро, министр культуры СССР товарищ Демичев пришел в театр «Современник» на мой спектакль «Кто боится Вирджинии Вульф». Это был 1984 год. И в антракте ко мне подходят, говорят, что меня зовут в кабинет. Я иду туда наверх. А Галя Волчек же играет, ее нет — то есть, я иду один. Вхожу, там сидят разные люди — из управления культуры, из Минкульта. И Демичев мне говорит: «Чаю попьете со мной?». «Конечно», — отвечаю. И тут он мне: «Я хотел Вас спросить: о чем Вы поставили этот спектакль?». Ну я начинаю: ну, нужно заклеймить эту их буржуазную жизнь… Несу какую-то ахинею, чувствую: всё, мне шандец. А он на меня так смотрит пристально и вдруг говорит: «А мне кажется, Вы поставили спектакль о любви». Я отвечаю: «Конечно!» А сам смотрю краем глаза на чиновников, а они раз - и скисли, поняли, что не выгорит им в этот раз закрыть спектакль. То есть, одной своей фразой человек спас и спектакль, и меня. Это я не к тому говорю, что он был такой прекрасный человек. И я помню, как он с Любимовым воевал. Но театр любил, и поэтому пытался его понять, и актерские работы видел. А большинство наших чиновников — они же театр не только не любят — они его ненавидят. В этом и есть главная, по-моему, проблема. От нее идут токи и в «дело» Бутусова, и в дело Серебренникова, и к вопросам о конкурсах и контрактной системе - ко всему. Большинство проблем современного российского театра - от некомпетентности руководителей. Так что по случаю Дня театра открываем Академию для чиновников от культуры.

Жанна Зарецкая, специально для «Фонтанки.ру»