Примеры современных мифов политических. Мифы политические
Политические мифы Политический миф - это миф, используемый для реализации политических целей: борьбы за власть, легитимизации власти, осуществления политического господства. Используемые в качестве инструмента политической борьбы политические мифы оказывают колоссальное влияние на все общество. Политическую мифологию можно было бы назвать прикладной мифологией, поскольку за любым политическим мифом всегда скрыты вполне материальные интересы определенных лиц и групп. Особенность политического мифа в том, что он всегда стремится стать реальностью. В этом крайне заинтересованы те лица и группы, которые данный миф эксплуатируют. Попытки подменить реальность часто кончались трагически. Но, с другой стороны, без этих попыток не было бы истории. Гюстав Лебон писал: «Все наши художественные, политические или социальные понятия непременно носят на себе могущественный отпечаток иллюзий. Человек иногда повергает в прах эти иллюзии ценой ужасных переворотов, но он всегда бывает вынужден снова извлечь их из-под развалин. Без этих иллюзий ему не удалось бы выйти из состояния примитивного варварства, и без них он скоро снова впал бы в то же состояние. Все это пустые тени, дочери наших мечтаний, но они вынудили народы создать все то, что составляет теперь славу искусства и величие нашей цивилизации. Главным фактором эволюции народов никогда не была истина, но всегда заблуждение»1. Иллюзии, о которых пишет Лебон, это и есть политические мифы - истинные «локомотивы» прогресса. Политические мифы можно разделить на два основных вида. Первый вид - технологические мифы, которые создаются для реализации сиюминутных политических задач. Например, когда в СССР шел процесс суверенизации республик, демократы, чтобы оправдать «независимость» России, придумали миф о том, что Россия «кормит» союзные республики и поэтому живет плохо. «Стоит избавиться от этой ноши, и россияне заживут в достатке», - утверждали сторонники «независимости». Сегодня об этом мифе мало кто помнит, но в те годы он сыграл свою роль. Примеров таких мифов-однодневок можно привести множество. Жизнь этих мифов коротка, поскольку они базируются на конъюнктурных изменениях в общественном сознании, на эмоциональных порывах, не затрагивая при этом глубинных слоев подсознания. С технологическими мифами можно довольно эффективно бороться, разоблачая их на рациональном уровне, создавая контрмифы и т.д. В этом противостоянии побеждает тот, кто грамотней работает и обладает сопоставимыми или превосходящими противника ресурсами. Есть мифы другого рода, которые можно назвать «вечными». Они основаны на архетипах, и их практически невозможно уничтожить, поскольку эти мифы глубоко укоренены в менталитете народа. Их можно либо актуализировать, т.е. вызвать к жизни, либо загнать обратно в глубины подсознания, поставив им мощный заслон. Например, Гитлер активно использовал в своей пропаганде древнегерманские архетипы. После поражения Германии немцы загнали «бесов» в подсознание и поставили перед ними заслон в виде «комплекса вины», который до сих пор удерживает их даже от намека на возможный реванш. Свои амбиции Германия реализует теперь в экономике. Миф о превосходстве немцев замаскировался под политкорректные одежды, но никуда не исчез. «Мерседесы» и «БМВ» завоевывают мир даже успешнее, чем «тигры» и «пантеры». Сила «вечных» мифов - в их способности возвращаться к жизни в другом обличье. В России, например, миф о «светлом коммунистическом завтра» в конце 80-х - начале 90-х годов сменился мифом о «капиталистическом изобилии», которое должно было наступить с началом рыночных реформ. В свою очередь, коммунистический миф является лишь переименованием древнего мифа о Золотом веке. Сходные «приключения» в ходе исторического развития претерпевают и другие «вечные» мифы. Политиков всегда интересовала практическая сторона рассматриваемой нами проблемы: как использовать мифы в своих интересах? Украинский исследователь Г.Почепцов считает, что миф - это универсальная конструкция, которую всегда можно наполнить конкретным содержанием. «Миф предстает перед нами как сценарий развертывания имиджа, в котором сразу заполняются до этого пустые роли друзей и врагов главного героя. Миф является целой конструкцией, в этом его принципиальная выгодность, поскольку большое число нужных характеристик теперь будут всплывать автоматически. В случае подключения мифа уже нет необходимости порождать целые тексты, можно только намекать, подсказывая существенные характеристики, подводящие массовое сознание к тому или иному мифу»2. Конструкция мифа действительно имеет ряд универсальных черт, что позволяет политтехнологам конструировать искусственные технологические мифы, о которых уже шла речь выше. Однако дело не только в конструкции мифа. Технологический миф по большому счету псевдомиф, поскольку не опирается на архетипы. Между тем именно они являются энергетической подпиткой мифа. У каждого народа свои архетипические особенности, т.к. архетипы формировались в начале его истории. Сформировавшись, они сопровождают народ на протяжении всего исторического пути. Поэтому политику, чтобы стать мифологическим персонажем, надо не просто создать некую конструкцию, но вписаться в какой-то национальный, «вечный» миф. Важнейшая функция политического мифа - легитимизация властных институтов и носителей верховной власти в стране. Миф является основой легитимности власти и ее стражем одновременно. Поэтому покушение на основные политические мифы того или иного государства есть покушение на основы легитимности этого государства. Так, разрушение советской мифологии привело в конечном итоге к де-легитимизации власти КПСС и распаду Советского Союза. Другими словами, мифы могут выступать не только хранителями легитимности, но и ее сокрушителями. В СССР советские мифы разбились о целую систему «демократических» контрмифов. Идеологами расправы с советской мифологией выступали «шестидесятники». Более подробно технология разрушения советских мифов рассматривается в третьей главе. Национальные мифы Среди «вечных» мифов особое место занимают мифы национальные. Именно они составляют «душу народа», если следовать терминологии Лебона. Сложившись в период становления нации, национальные мифы сопровождают ее на протяжении всей истории. Национальное самосознание формируется на основе мифов и неотделимо от них. По мнению Г.Почепцова, «все яркие с точки зрения нации события насквозь мифологичны»1. Точнее было бы сказать, что исторические события становятся значимыми для потомков, когда вписаны в структуру национального мифа. В этом смысле история нации - это миф, созданный ею о самой себе. Исторические события служат лишь строительным материа-лом для мифа нации. В качестве примера исторического мифотворчества возьмем Бородинское сражение. В ходе битвы французы ценой огромных потерь взяли Багратионо-вы флеши, батарею Раевского, однако русская армия не обратилась в бегство, а отступила в полном боевом порядке. Наполеон дожидался следующего дня, чтобы вырвать победу. Кутузов тоже поначалу собирался продолжить битву. Но когда подсчитали потери, то для фельдмаршала стало очевидно, что возобновление сражения равносильно потере армии. Русские потеряли на Бородинском поле 58 тысяч человек (французы 50 тысяч)2. Это была половина армии Кутузова. У Наполеона было еще 30 тысяч гвардии, которая так и не вступила в бой, что окон-чательно убедило Кутузова в необходимости отступления. Наполеон, естественно, расценил это как бегство и записал себе в актив еще одну победу. Однако в русской истории Бородинское сражение осталось как моральная победа русской армии над захватчиками. Конечно, большую роль в мифологизации сражения сыграли русские писатели - они увековечили эту битву в своих произведениях. Но писатель лишь реагирует на общественный запрос, облекает в художественную форму те идеи, которые бродят в умах. Миф существовал еще до того, как его художественно оформили мастера слова. Почему все-таки родился миф о Бородине? Русская армия бросила вызов самому могущественному монарху Европы. «Мы слишком долго отступали», - напишет впоследствии поэт. Бородино воспринималось как последний рубеж, дальше которого отступать нельзя. «Москва за нами». Это был тот самый «последний и решительный бой», который впоследствии воспевался при коммунистах. Кстати, эта строчка из «Интернационала», написанного французом, органично вписалась в российский исторический архетип. «Последним и решительным» было Бородино, до него Полтава, Куликовская битва, Ледовое побоище и т.д. Архетип «последнего и решительного боя» является составной частью российской национальной мифологии. Вот почему Бородино имело такое значение для русской армии. Можно на это возразить, что Москву все же сдали. В реальности да. Но не в мифе. Наполеон занял Москву и поселился в Кремле. Однако он так и не дождался ключей города. «Но не пошла Москва моя», - писал Лермонтов. Больше того, город подожгли сами москвичи, чтобы он не достался врагу. В мифологическом пространстве Москва осталась непобежденной. Враг ушел ни с чем или, как говорится в русских сказках, «несолоно хлебавши». Поразительный исторический факт - военная победа обернулась для завоевателя поражением. Национальный миф сокрушил «великую армию», которой не страшны были никакие пушки. В стихотворении Лермонтова есть любопытные детали. Например, русский архетип врага он выразил строкой «французы двинулись как тучи». В русских былинах врагов часто представляли как «тьму-тьмущую», безликое полчище «басурман». Тучи ассоциируются с темной, страшной и враждебной силой. Таким образом, мифология «последнего и решительного боя» в Бородинском сражении нашла свое историческое воплощение. В годы Второй мировой войны эта мифология была заимствована коммунистами. Не случайно войну объявили Великой Отечественной. Это была прямая отсылка к Отечественной войне 1812 года, о чем свидетельствовал и портрет Кутузова, который Сталин повесил у себя в кабинете. Правда, Сталин не просто заимствовал, а «творчески доработал» мифологию войны 1812 года, исходя из своих практических нужд. Господствовавшая до нападения Германии на СССР историческая школа М.Покровского не придавала большого значения Отечественной войне 1812 года, объясняя поражение Наполеона его собственными ошибками и холодной зимой (сам Наполеон, прибыв в Париж после провала «русского похода», сразу ввел в оборот версию о поражении своей армии от «генерала Зима»). Сталина это не устраивало. Поэтому компартия выпустила «исторические» постановления об ошибках школы Покровского, и советские ученые сели за написание новой истории. Прежде всего был возвеличен «гениальный полководец и дипломат» М.Кутузов (в образе «гениального стратега» Кутузова легко угадывался знакомый профиль «вождя народов»). Отступление русской армии и сдачу Москвы следовало трактовать как «хитроумный план» Кутузова по завлечению неприятеля в ловушку, а не вынужденные действия (согласно мифу, Кутузов предвидел крах Наполеона уже во время совета в Филях). Бородинское сражение историк Е.Тарле поначалу описывал как поражение русской армии, вынужденной из-за потерь отступить. Но после высочайшего окрика он изменил точку зрения и стал доказывать, что Наполеон первым отвел свои войска с поля боя, т.е. признал поражение. По версии Сталина, Кутузов отступил сознательно, чтобы заманить в ловушку Наполеона. Впоследствии Тарле оправдывался: «Стратегия Кутузова привела к Бородину и создала затем глубоко задуманное и необычайно оперативно проведенное контрнаступление, «загубившее Наполеона». А геройское поведение регулярной армии при всех боевых схватках с неприятелем, деятельная помощь партизан, народный характер всей войны, глубоко проникшее в народ сознание полной справедливости этой войны - все это, в свою очередь, послужило несокрушимым оплотом для возникновения, развития и победоносного завершения гениальной стратегической комбинации Кутузова». Этот миф понадобился, чтобы трагические ошибки советского командования представить как «гениальный» замысел, чтобы сдававшиеся в плен миллионные советские армии вдохновились стойкостью предков, чтобы даже проигранные сражения рассматривались как залог победы в будущем. Сила сталинского мифа была еще в том, что он давал ясный образ будущего. Советские войска будут гнать Гитлера до самого Берлина, как гнали Наполеона до Парижа. «Гитлеровская фашистская армия так же может быть разбита и будет разбита, как были разбиты армии Наполеона и Вильгельма», - утверждал Сталин в своей речи от 3 июля 1941 года. НАПОЛЕОН ОБ ОТСТУПЛЕНИИ РУССКОЙ АРМИИ Сам Наполеон не считал причиной неудачи своего похода отступление русской армии. «Отступление Кутузова - это верх бездарности. Нас убила зима. Мы жертвы климата. Если бы хотели завлечь нас внутрь страны, то надо было бы начинать с отступления и не подвергать риску корпус Багратиона, т.е. не держать его войска на слишком близком к границе и, следовательно, растянутом фронте. Не надо было тратить столько денег на постройку карточных домиков на Двине. Не надо было сосредотачивать там столько складов. Русские жили изо дня в день, без определенных планов. Они ни разу не сумели дать сражения вовремя. Я слишком долго оставался в Москве. Если бы я покинул ее через четыре дня после вступления в нее, как я это думал сделать, когда увидел пожар, то Россия погибла бы». Вообще Наполеон был невысокого мнения о русских военачальниках: «Что сделал этот Кутузов? Он рисковал армией под Москвой и несет ответственность за московский пожар. Если бы у русских солдат были другие начальники, то можно было бы повести эту армию далеко»6. Особую роль в национальной мифологии играет представление нации о своей исторической миссии, о своем предназначении, месте в истории. Собственно, история нации - это борьба за свое место среди других наций, за осуществление взятой на себя миссии. Так, Российская империя защищала «братьев по вере» от внешней агрессии. Защитой России пользовались болгары, сербы, армяне и т.д. Иногда эта защита стоила «братьям по вере» суверенитета, но Россия никогда не осознавала себя захватчиком и агрессором. Советский Союз выступал защитником «униженных и оскорбленных» всего мира. Даже воюя в Афганистане, СССР оставался «оплотом мира». В этом нет никакого парадокса. Национальная русская мифология не допускала простого захвата Афганистана. Другое дело - «интернациональный долг». Здесь не случайно слово «долг». Русский человек обязан был защищать афганскую революцию, поскольку его миссия была в том, чтобы нести освобождение «униженным и оскорбленным» всего мира. Точно так же сегодня американские солдаты выполняют свой «демократический долг» в различных частях света. Постсоветская Россия пока не обрела своей миссии и до сих пор пребывает в поиске. Это находит отражение и в противоречивой внешней политике Москвы. С одной стороны, Путин выступает с инициативами вступления России в НАТО, ВТО, создания безвизового режима между странами Европы и Россией. С другой стороны, он выступает против операции США в Ираке, сотрудничает со странами «оси зла», стремится силовым путем восстановить контроль России над Грузией и т.д. Эти две стратегии в принципе несовместимы. Нужно выбирать. Или играть по правилам, принятым на Западе, и интегрироваться с ним, или следовать своим «особым путем». Интеграция с Западом не подкреплена соответствующей политической мифологией, в то время как мифология «особого пути» прочно укоренена в сознании росси-ян. Поэтому скорее всего будет выбран второй путь. Среди национальных российских архетипов особое место занимает архетип «доброго царя». Представление о «царе-батюшке» сформировалось еще на стадии становления монархии в России. «Добрым» царь представлялся потому, что был, говоря словами классика, «страшно далек от народа» во всех смыслах. Непосредственным хозяином и мучителем кре-стьянина был помещик, в то время как царь олицетворял далекую, какую-то другую и, хотелось верить, более справедливую власть. Мифом о «добром царе» пользовались не только русские монархи. Например, лидер «беспощадного русского бунта» Емельян Пугачев взял на вооружение этот миф, сообразив, какие выгоды он сулит. Пугачев выдавал себя за царя Петра III, за доброго радетеля о нуждах народа, которого свергла с трона коварная жена. Восстановление на троне лже-Петра означало бы восстановление справедливости, и поэтому Пугачев пользовался огромной популярностью. В XX веке развенчание мифа «о добром царе» привело страну к революции. 9 января 1905 года, когда войска расстреляли мирную демонстрацию рабочих, направлявшихся к Зимнему дворцу с петицией к самодержцу, был, на самом деле, расстрелян миф о «добром царе-батюшке». Свидетель тех событий Александр Керенский писал: «События Кровавого воскресенья произвели коренной переворот в мышлении рабочих масс, на которые до этого времени пропаганда действовала слабо. Генерал Трепов и те, кто позволил ему совершить этот безумный акт, разорвали духовные узы, которые связывали царя и простых рабочих»7. С этого момента революционная пропаганда стала захватывать сердца людей, расставшихся со старым мифом и страждущих нового. ИЗ ДНЕВНИКА НИКОЛАЯ II Николай II так и не понял важности событий, вошедших в историю как Кровавое воскресенье. Об этом свидетельствует запись в его дневнике: «9 января. Воскресенье. Тяжелый день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело! Мама приехала к нам из города прямо к обедне. Завтракали со всеми. Гулял с Мишей, Мама осталась у нас на ночь»8. Царь даже не сомневался, что войска должны были стрелять в рабочих. Он не понял, что это был не рядовой разгон демонстрации, а значительное политическое событие. Для него это был всего лишь «тяжелый день». Но ни революция, ни расстрел царской семьи не положили конец мифу о «добром царе». Миф нашел свое новое воплощение в образе «вождя всех времен и народов» Сталина, дни и ночи радеющего о нуждах своих подданных. В российской политической мифологии «добрый царь» всегда окружен злыми и подлыми людьми, которые строят ему козни и наживаются за счет страны. Во времена Московского царства это были «злые бояре», потом помещики, в советские времена - «враги народа». В наше время эта роль отведена «олигархам». Путин с самого начала своего правления удачно вписался в архетип «доброго царя», противостоящего «злым боярам» - «олигархам», чем заслужил пламенную народную любовь. Когда шли «разборки» Кремля с НТВ, при всем сочувствии к журналистам общественное мнение фактически поддержало власти. По той простой причине, что Кремль действовал в рамках национальной мифологии - «добрый царь» Путин наказывал отбившегося от рук «злого боярина» Гусинского. И никакие апелляции к защите «свободы слова» не могли помочь. Демократии в России десять лет, а самодержавию... Стратегическая ошибка «Медиа-МОСТА» состояла в том, что он опирался в своей пропаганде на американскую мифологию, противопоставив ее национальной российской. Естественно, национальный миф оказался сильнее. Национальные мифы обладают сокрушительной силой. Фактически они неистребимы. В советских школах семьдесят лет учили, что цари были плохие, но архетип «доброго царя» продолжал жить. Последние десять лет советский период жизни страны смешали с такой грязью, что казалось, само напоминание о нем должно вызывать у людей дрожь. Но в реальности большинство относится к советскому прошлому с теплотой и сожалеет о распаде СССР. Сколько бы ни писалось о преступлениях советской власти, миф о той великой миссии, которую в те годы взвалил на свои плечи русский народ, оказывается сильнее фактов о расстрелах, пытках, лагерях и т.д. Миф крепко сжал страну в своих цепких объятиях. Миф о государстве Государство - один из самых грандиозных политических мифов. Слово «государство» окружено легендами, предрассудками, нагромождением всевозможных «теорий» и, конечно же, мифов. Это вполне объяснимо. Зарождение и развитие цивилизации было неотделимо от зарождения и развития государства. История человечества - это история государств. Без государства нет истории, нет нации, нет национальной мифологии. Поэтому понятие «государство», отношение к нему населения играют важнейшую роль в истории народа. Сразу оговоримся, что реальное государство (т.е. государственная машина, бюрократия) не имеет ничего общего с субъектом мифа о государстве. Государства, о котором идет речь в мифах, никогда не было и не будет. Хотя бы по той простой причине, что мифологическое государство - существо одушевленное и обожествленное. Вспомним распространенные клише советской пропаганды: советское государство заботилось о пенсионерах, боролось за мир во всем мире, открывало дорогу талантам, защищало рядовых граждан от преступности, карало изменников и предателей, славило героев и т.д. Таким образом, государство было всегда в действии, на страже интересов своих граждан. Но это не герой-одиночка, а скорее некая сверхъестественная, божественная сила. Сверхъестественная природа советского государства подкреплялась культом Ленина. Мавзолей служил храмом, освящавшим советскую власть. Государство - это миф, являющийся краеугольным камнем национальной мифологии. Бюрократическая машина мифом не является. Это именно машина, которая живет по своим собственным законам. Но это не законы мифа. Разрушение мифа о государстве лежит в основе всякой революции. Так, большевики во главе с Лениным шли к власти под лозунгом уничтожения государства как машины угнетения. Они смогли подорвать веру в божественное происхождение власти царя. Государство перестало быть мифом, став машиной. А пролетарии воспринимали машину как средство угнетения и эксплуатации. Самодержавие утратило свою легитимность. Однако когда большевики пришли к власти, то им понадобились новые мифы. Революция является отрицанием мифа, восстанием против него. «Революция - это своего рода катартический акт, в котором делается явной наполненность мира политикой; она делает мир, и весь ее язык функционально поглощен этим деланием. Создавая слово полностью, от начала до конца политическое (в отличие от мифа, чье слово является изначально политическим, в итоге же природным), Революция тем самым исключает миф. Революция тождественна отсутствию мифа». Таким образом, революция разрушает мифы и облегчает задачу захвата власти. Но удерживать власть уже невозможно без новых мифов, без новых оснований легитимности. Революция таковых не предоставляет. В отсутствие новой политической мифологии революционное правительство может удерживаться у власти лишь с помощью террора, как это было в годы Французской революции и в первые годы после Октября. Поэтому для укрепления новой власти необходимо остановить стихию революции. Сделать это можно только с помощью мифа. Миф делает мир неподвижным, в то время как революция абсолютизирует перемены и движение. Например, Наполеон смог победить революцию с помощью на-ционального мифа; Сталин создал культ Ленина, тем самым возродив мифологию наместнической власти, и т.д. «Демократическая революция» в России также сопровождалась разрушением мифа о советском государстве. После установления в 1993 году нового политического режима государство создало класс, который должен был послужить ему опорой, - олигархов. Но олигархи не могли стать охранителями устоев новой России. Они продолжали революционную ломку общества. Олигархи взяли на себя функцию преобразования окружающего мира, добивания советского мифа. Апофеозом их деятельности стал 1996 год. Однако, разрушив старые мифы, они не создали новых. Власть Ельцина день ото дня теряла легитимность. Поэтому назрела необходимость в свертывании революции и возрождении мифа о государстве. На этой волне к власти пришел Путин. Для утверждения новой государственной мифологии необходимо было покончить с жреческой кастой, которая осуществляла идеологический демонтаж государства. Этой кастой были олигархические медиаимперии. Наиболее крупными и влиятельными из них были империи Гусинского и Березовского. Поэтому сразу после инаугурации Путина власть «наехала» на «МедиаМОСТ». Была объявлена война средствам массовой информации, которые подрывали миф о государстве. Выдвинувшая Путина «семья» намеревалась осуществить проект создания бюрократического государства. Была предпринята попытка выстроить адекватную мифологию. Мифология бюрократического строя «складывается из двух оснований: 1) реального и эксклюзивного профессионального преимущества бюрократии перед другими элитами и 2) абсолютизации-обожествления этого преимущества вплоть до обожествления государства и самих символов государственности. Соединение этих двух оснований оправдывает для общественного сознания суверенность и неподотчетность бюрократии народу и вечность ее корпоративного права на власть». Верховным символом бюрократической иерархии является глава государства, который также обожествляется. «Обожествление» Путина происходило на фоне «обожествления» государства. Понятие «государство» было провозглашено высшей ценностью, на которую никому не будет отныне позволено покушаться. Путин стал главой и защитником государства. Однако абсолютизация государства выгодна не только бюрократии. «Миф о государстве» пытается использовать в своих интересах и военная корпорация (так мы будем именовать «силовиков» в окружении Путина, не проводя различий между военными и спецслужбами). Бюрократии довольно сложно сдержать напор военных. «В отношениях с другими эли-тами бюрократия легко поглощает жреческую корпорацию, но остается практически не защищенной от военной аристократии, особенно при наличии внешних угроз. В экономической сфере бюрократия безнадежно проигрывает олигархии при хотя бы относительной политической стабильности, и потому - при угрозе от военной аристократии - бюрократия способна сохранить статус правящей элиты только в союзе с олигархией». Российская «военная аристократия» стремится перехватить инициативу у бюрократии, конструируя внешние угрозы. Самым ярким примером является обострение конфликта с Грузией. 11 сентября 2002 года Путин в своей резиденции «Бочаров ручей», после совещания с «силовиками», выступил по телевидению с обращением, в котором пригрозил Грузии нанесением бомбовых ударов по ее территории в том случае, если она не покончит с боевиками в Панкисском ущелье. Беспрецедентная пропагандистская кампания, которая развернулась после выступления президента, преследовала цель не только надавить на Грузию, но и создать ощущение внешних угроз для России внутри страны. Радикальным выразителем олигархических кругов является опальный олигарх Борис Березовский. Он создал партию «Либеральная Россия» и ведет игру на подрыв возрождающегося мифа о государстве, сделав мишенью своей критики «чекизм» Путина. Фактически Березовский ведет революционную деятельность. Не случайно он сам себя срав-нивал с Лениным в изгнании, а свою партию с партией большевиков. Его цель - не допустить воссоздания мифа о государстве. В то же время он сам превращается в мифологического персонажа. Первым шагом к этому стал фильм «Олигарх», повествующий о нелегкой судьбе человека, желающего быть свободным в России и ведущего войну с Кремлем, т.е. с государством. Этот фильм является первым шагом к превращению Березовского в миф, в символ либерализма по-русски. Таким образом, в России не просто идет процесс восстановления мифа о государстве. Идет борьба нескольких мифологических конструкций, которыми прикрываются конкурирующие элиты. Бюрократическая корпорация создает свою государственную мифологию, «силовики» свою. Олигархам выгодней либеральная мифология. Центральной фигурой всех трех конструкций является президент Путин, предстающий перед народом в образе сверхчеловека, героя. В конечном итоге, та элитная группировка, которая склонит его на свою сторону, сможет окончательно утвердиться у власти. Но для этого надо выиграть войну мифов.
Обращение к мифам в политике в те или иные периоды исторического развития характерно для всех государств. Оно связано с особыми социально-политическими и экономическими условиями, которые не позволяют решать сложные проблемы за счет реально существующих средств и вынуждают политиков с помощью мифов воздействовать на массовое сознание людей и тем самым отвлекать их хотя бы на время от назревших и трудно разрешимых противоречий.
Попытка в теории представить мифы как нечто архаичное, утерявшее свое значение в современных условиях, на практике себя не оправдала. Реальная действительность доказывает, что одни мифы исчезают, другие появляются.
Замена одних мифов другими - явление закономерное для периодов революций и реформаций. Оно объясняется тем, что политические цели меняются коренным образом и требуют обеспечения веры в ту или иную идею, а также поддержки соответствующих политических акций со стороны народа.
Чем дальше общество продвигается в своем развитии, тем изощреннее и привлекательнее становятся мифы, тем сложнее они поддаются распознаванию. Мифы все больше приобретают актуальность и конкретную направленность, отвечающие потребностям времени. Мифы о «мудрой политике правительства», «о возможных переменах к лучшему» и т. п. используются как сильный аргумент легитимации власти.
Интерес к мифам со стороны исследователей проявляется давно. Изучением этой проблемы занимались Э. Кассирер, 3. Фрейд, А. Розенберг, Ж. Сорель, П. Сорокин, А. Камю и др. Однако предметом их изучения были мифы, относящиеся к сфере культуры. Разумеется, многие их рассуждения вполне применимы и к политическим мифам, так как и те и другие имеют общую природу и аналогичные свойства: некритическое, эмоционально окрашенное восприятие мира, соединение реальности и вымысла, принятие мифа на веру без предварительной проверки и анализа его содержания.
Однако политические мифы - это совершенно иное явление и их нельзя рассматривать как неотъемлемую часть человеческой природы, изгнание которых из жизни людей обеднило бы их существование.
Для политических мифов характерны следующие специфические особенности:
Они не появляются спонтанно, а создаются искусственно, сознательно и целенаправленно;
Основу их составляют осознанные и культивируемые политиками коллективные чаяния и надежды, усвоенные массовым сознанием;
В них соединяются два разнородных качества: трезвый расчет и фанатическая вера, позволяющие политикам освобождать себя от всех моральных преград;
Они не поддаются разрушению с помощью рациональных аргументов и потому вполне правомерна их оценка как ненаучного знания. Политические мифы в лучшем случае - полуправда;
Для них характерна непосредственная связь с политической реальностью, они призваны оправдывать тот или иной ход событий, обеспечивать абсолютную уверенность людей в правоте осуществляемых политических акций;
Политические мифы появляются значительно позже мифов художественных, что обусловлено созданием политических структур и социальной дифференциацией.
Политическим мифам присуще определенное противоречие,
С одной стороны, они обладают особой устойчивостью, в основе которой находятся: взаимообусловленность мифа и массового сознания: миф творится и поддерживается массовым сознанием, массовое сознание опирается на миф; живучесть элементов изначального сознания, которое оказывает значительное влияние на характер восприятия мифа и поведение (несмотря на интеллектуальную и культурную эволюцию); заинтересованность людей в политике и неспособность к обнаружению ее мифологического характера; осознание возможности находить смысл собственной жизни с помощью мифа. При стабильности политических систем существуют устойчивые (главные) мифы, предписывающие людям определенную систему ценностей и способы поведения (например, в США такими мифами является миф об американской демократии и свободном предпринимательстве).
С другой стороны, политические мифы весьма динамичны. Они могут исчезать и воспроизводиться вновь в зависимости от соответствующих потребностей.
Что же вызывает к жизни политические мифы в наше время?
Во-первых, необходимой предпосылкой продуцирования и репродуцирования мифов является наличие коллективного массового сознания, именно через него усваиваются коллективные желания, которые становятся фундаментом для создания политического мифа.
Во-вторых, для появления мифов необходимо соответствующее психологическое состояние общества, наличие напряженной ситуации, когда можно легко поверить в гонимых врагов и катастрофу и когда в это хочется верить.
Не случайно большинство исследователей пришло к выводу, что существует определенная закономерность - политические мифы утверждаются наиболее легко в странах, где существуют кризисные ситуации, а люди не обладают достаточным уровнем политической культуры. В таких условиях усваиваются любые мифы, в том числе противоречивые, нелепые и утопичные.
Однако наличие этой закономерности не исключает утверждения политических мифов и в странах с благополучной социально-политической ситуацией, где в качестве предпосылки выступают желания и надежды людей как коллективное бессознательное, нуждающееся в соответствующем оформлении (в том числе и в мифе).
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Подобные документы
- 2Там же. С. 57.
- 3 Борисов Б. Л. Указ. соч. С. 242.
- - этническая идентичность (мы - русские, армяне, украинцы, калмыки и т.д.);
- - конфессиональная (мы - православные христиане, мусульмане, буддисты, конфуцианцы, Свидетели Иеговы и т.д.);
- - территориальная (южане, северяне, ростовчане, москвичи, «понаехавшие» и т.д.);
- - социальная (студенты, преподаватели, бизнесмены, инвалиды, пенсионеры и т.д.);
- - политическая (коммунисты, демократы, оппозиционеры, единороссы, «яблочники» и т.д.).
- - он не может ответить на вопрос «кто я?»;
- - у него нет ни собственного прошлого, ни собственного пространства.
- - через поиск и нахождение собственного сообщества «мы» (друзья, крокодил Гена);
- - через локализацию в пространстве (строительство Дома друзей);
- - через приобретение смысла существования (помощь друзьям).
- Там же.
Понятие, виды и функции политического мифа, его технологические характеристики. Компоненты русского национального мифа. Историческая практика использования мифологии в качестве политического инструмента. Процессы мифотворчества современной России.
курсовая работа , добавлен 17.12.2011
Сущность и природа понятия "политического пространства". Вопросы суверенитета в глобальном пространстве на современном этапе развития. Проблемы политического пространства в современной России, главные тенденции и перспективы его дальнейшего развития.
контрольная работа , добавлен 30.04.2011
Определение политического мифа, его виды, свойства, психологические предпосылки возникновения. Мифотворчество как социальный процесс, его специфические субъекты, функциональные механизмы создания и распространения мифов в политическом пространстве.
реферат , добавлен 27.07.2010
Сущность и стуктура политического процесса. Понятие политического процесса и его формы. Структура и виды. Режимы протекания. Особенности политического процесса в современной России в переходный период от тоталитаризма к демократии.
дипломная работа , добавлен 16.12.2002
Соотношение политической системы и политического режима в современной России. Осуществление власти. Недемократические тенденции в политическом режиме. Политические режимы советского государства. Политическая власть в России: проблема легитимности.
курсовая работа , добавлен 28.09.2006
Понятие, основные теории и факторы лидерства. Типология политических лидеров. Функции политического лидера. Особенности осуществления политического лидерства в современной России. Современные концепции природы лидерства.
курсовая работа , добавлен 20.09.2003
Теоретические и методические аспекты "политического участия" граждан в жизни страны, его сущность, виды и формы протекания. основные характеристики политического поведения. Практические и целенаправленные формы политического участия в современной России.
реферат , добавлен 20.09.2011
Типология партий и политических движений в современной России. Особенности формирования партий и партийных систем в буржуазной России. Отличительные особенности российской многопартийности. История создания однопартийной системы в Советском государстве.
Не следует вкладывать в голову человека нечто. Надо попытаться найти резонанс в том, что уже есть в голове.
Тони Шварц
При помощи мифов интерпретируются многие политические события, которые нас окружают. Мифы также являются способом простого, экономичного восприятия реальности. Классик российской философии и исследователь языка Алексей Лосев в своей работе «Диалектика мифа» определяет это понятие следующим образом: «Миф есть логическая, т.е., прежде всего, диалектическая необходимая категория сознания и бытия вообще... Миф не идеальное понятие, а также не идея. Это есть сама жизнь» .
Алексей Федорович Лосев (1893-1988) - русский филолог, философ и исследователь герменевтики, доктор филологических наук.
За написание книги «Диалектика мифа», ставшей новаторской в герменевтике и исследованиях мифологии, в 1930 г. был арестован, отправлен на работы по возведению Беломорско-Балтийского канала, во время чего почти полностью лишился зрения. После возвращения из лагеря был восстановлен на преподавательском посту и работал в МГУ и МПГУ. Автор монументальной работы «История античной эстетики», более 40 монографий и 800 статей.
Люди в большинстве своем жалеют использовать свою когнитивную энергию, не пытаясь расшифровать сложные политические «загогулины». «Постигать» политическую действительность помогают уже заложенные в наше подсознание конструкции, называющиеся архетипами. В научный дискурс это понятие ввел известный швейцарский психоаналитик Карл Густав Юнг. Именно на основе архетипов создаются политические мифы, без которых невозможно представить себе политику и общественную жизнь ни в древности, ни в современном мире.
Политические мифы бывают спонтанными и искусственными. Если первые возникают «снизу», без какого-либо умысла, то вторые
Карл Густав Юнг (1875-1961) - швейцарский психиатр, основоположник аналитической психологии. В молодости был учеником Зигмунда Фрейда, но позднее разошелся с ним во взглядах и основал собственную школу психотерапии. Автор известной концепции психологических типов (экстраверсии и интроверсии), учений об архетипах и коллективном бессознательном. Обвинялся в сотрудничестве с нацизмом в 1930-е гг., однако официальных обвинений ему предъявлено не было. Наиболее известные работы: «Развитие личности», «Человек и его символы», «Архетипы и коллективное бессознательное» и др.
конструируются специально для решения задач, стоящих перед заказчиками . Процесс мифотворчества - трансформация архетипов в образы.
Архетипы - «осадок» жизненного опыта предыдущих поколений, некие психологические модели поведения, сложившиеся за века истории той или иной общности. «Архетипы - это априорная форма психики, система установок сознания, являющаяся одновременно и образом, и эмоцией. Это врожденные идеи или воспоминания, которые предрасполагают людей воспринимать, переживать или реагировать на события определенным образом» 1 . Архетипы дают нам основу мифологических представлений о хаосе и порядке, своем и чужом, добром и злом. Их столько, сколько и типичных жизненных ситуаций. Религиозные тексты, сказки, предания, легенды часто описывают национальные «способы реагирования» на них, отношения к тем или иным явлениям.
Выдающийся отечественный филолог, специалист по фольклористике Владимир Пропп, анализируя сюжеты русских народных сказок, выявил семь типичных их персонажей (герой, антагонист-вредитель, даритель, помощник, царевна, отправитель, ложный герой), а также 32 типичных действия (от отлучки и недостачи до наказания и свадьбы) 2 . Эти образы и сюжеты иллюстрируют представления о добрых и злых поступках, героях и антигероях русской национальной культуры, хотя ими не исчерпывается полный перечень архетипов. В настоящее время все чаще под архетипами понимается более широкий информационный пласт - любые художественные, исторические, философские, теологические и иные схемы, которые могут дать основу мифологическим сюжетам 3 . Российский исследователь Борис Борисов справедливо отметил: «Архетипичность - основа массовой культуры, неотъемлемой частью которой является реклама. Успех ее произведений во многом зависит от способностей творца на генном уровне „считывать" глубинные архетипы национальной культуры и на их основе уметь несколькими штрихами воссоздать образ, легко узнаваемый массовым сознанием» 4 .
Какие архетипы становятся основой для современных политических мифов?
Архетипы личностные (Матери, Отца, Дедушки, Братства и т.д.), Семьи, Героя и Врага часто служат основой для конструирования ^ендикова И. Г. Архетип и символ в рекламе: учеб, пособие для студентов вузов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2008. С. 30.
"Там же. С. 244.
Владимир Яковлевич Пропп (1895-1970) - советский филолог, профессор ЛГУ, доктор филологических наук. Один из ведущих исследователей сказок и народного русского языка. Выделил 31 инвариант (повторяющийся элемент), характерный для каждой сказки, чем сделал возможной деконструкцию любой сказки на составляющие смысловые элементы. Создал первую в семиотике порождающую грамматику. Известен благодаря работам по семиотике: «Морфология сказки», «Русский героический эпос» и др.
имиджей современных политиков, усиления или ослабления характеристик того или иного политического движения или явления. Бинарный архетип «Мы»-«Они» вообще является фундаментом формирования общности, идентичности, основой любой политической кампании. Так, например, немецкий политический мыслитель Карл Шмитт считал противостояние «друг - враг» основой политики. Рассмотрим ряд архетипов более подробно.
Какое представление вызывают у нас слова «мама», «мать»? Для любого из нас это человек, подаривший нам жизнь, самый дорогой и близкий на свете. Именно поэтому очень часто Родина в политической пропаганде представлена не в виде территории, карты, политического лидера, а в образе немолодой женщины. Известный плакат времен Великой Отечественной войны художника И. Тоидзе «Родина-
Родина-мать на плакате И. Тоидзе, на Мамаевом кургане в Волгограде и на Пискаревском мемориальном кладбище Санкт-Петербурга
мать зовет!» актуализирует именно этот архетип. Матери невозможно отказать, мать вне идеологии. Тот, кто спорит с мнением матери, аморален. Согласитесь, что если бы художник изобразил Родину на данном плакате в виде, например, Сталина, то смысловое содержание материала изменилось бы самым серьезным образом, и он бы вызывал совершенно другие ассоциации. Знаменитая скульптура, изображающая Родину-мать и расположенная в Волгограде на Мамаевом кургане, также создана в русле использования данного архетипа. Мы видим, что путем присоединения архетипа Матери к пропагандируемому субъекту происходит его существенное усиление. Архетип помогает вызвать нужные эмоции и передать необходимое содержание, смысловое наполнение, изменив его в нужную сторону.
Архетип Отца также один из распространенных. Каковы наиболее типичные и устойчивые характеристики отца? Строгий, но справедливый, наставник, глава семьи и тд Позиционирование Иосифа Сталина как «отца народов» призвано было объяснить жесткость государственного управления, сложившуюся в его эпоху, воспроизводило патерналистскую модель поведения государства и граждан. Обратите внимание на использование номинативов «государь-батюшка» и «государыня-матушка» в русском национальном эпосе, который также подсказывает модель поведения по отношению к политическому руководителю, монарху. Кстати, в слове «батюшка» кроется еще один смысл - религиозный, подчеркивающий идею богопомазанности монарха. Батюшкой традиционно называют священнослужителей в Русской православной церкви.
Архетип Дедушки - мудрого старика активно эксплуатировался советской властью при позиционировании образа Владимира Ленина среди советских граждан, особенно школьников. Мудрый, добрый, знающий ответы на все вопросы, образец для подражания - типичные представления о дедушке. Кстати, первого российского президента Бориса Ельцина окружение часто называло за глаза «дедом», но, как вы понимаете, между «дедом» и «дедушкой» есть некая содержательная разница.
Немало примеров использования семейных архетипов можно найти в рекламе коммерческих продуктов: бабушкина сметана «Домик в деревне», семейное чаепитие с чаем «Беседа», мед «Дедушкин улей» и т.д. подчеркивают особую атмосферу создания продукта или его употребления, его качество («сделано для своих»).
Архетип Героя, Спасителя - один из наиболее распространенных в политической мифологии. Он играет особую роль в политической коммуникации в переломные моменты истории. Положительный потенциал образа героя понятен и прост. Для политика быть «спасителем Отечества» - наивысшая цель, поэтому приход в политику прославленных командиров, военных предопределен. Неслучайно маршал Жуков был задвинут в тень после Великой Отечественной войны: его политические конкуренты боялись популярности легендарного военачальника. А блок «Единство» на выборах в Государственную думу 1999 г. был представлен тройкой лидеров, состоящей из «героев- борцов»: Сергей Шойгу (борец с чрезвычайными ситуациями), Александр Гуров (борец с коррупцией) и Александр Карелин (борец- спортсмен) должны были актуализировать заявку блока на роль спасителей России от развала.
Миф о «дедушке Ленине» на страницах детских книг и изображениях
Без использования архетипа Врага невозможно себе представить ни один сюжет политической кампании, особенно в кризисные периоды. Без Врага теряется смысл существования мифологического Героя. Враг, как обычно, аморален, кровожаден, нарушает все мыслимые и немыслимые запреты, действует во вред нам, нашей общности. Любой из интересующихся политикой может назвать множество примеров использования данного архетипа применительно к тем или иным личностям. Но часто под образом врага скрываются и собирательные образы: олигархи, масоны, империалисты, американцы, бандиты, террористы, демократы, коммунисты, «лица кавказской национальности», евреи и тд Даже в мультфильмах и кинематографе
остроту сюжету придает наличие «темных сил», которые герой должен победить. Поэтому демонизация противника, политического оппонента - один из самых распространенных приемов в политических кампаниях. В качестве классического примера можно привести целенаправленную дискредитацию и «кошмаризацию» образа Геннадия Зюганова на президентских выборах 1996 г. Она состояла из множества сюжетов. Образ лидера коммунистов связывался в проельцинских СМИ с неминуемым голодом, гражданской войной, талонами, возвращением массовых репрессий, «красным террором» и тд Тем самым роль главного и очевидного зла была фактически навязана Г. Зюганову, причем избирателю предлагалось выбрать из двух зол меньшее, в качестве которого выступали сам Б. Ельцин и его политический курс. Известная крылатая фраза Бориса Ельцина «Во всем виноват Чубайс!» из той же серии примеров.
Демонизация Геннадия Зюганова в президентской избирательной кампании 1996 г.
Технологии отработки «оранжевых сценариев» по свержению тех или иных политических режимов не обходятся без использования мифологических сюжетов. Обязательными компонентами таких революций являются обвинения власти в коррупции, халатности, предательстве интересов своей страны, фальсификациях на выборах, что деле- гитимирует правящую элиту. Ключевым событием «оранжевых сценариев», катализатором массового недовольства нередко становится жертва, появившаяся в период революционных событий. В последние годы существования СССР академик Андрей Сахаров, умерший от сердечного приступа 14 декабря 1989 г. после эмоциональной полемики на Съезде народных депутатов СССР, стал «иконой» демократического движения. Политическую составляющую эмоций, передаваемых либеральной оппозицией, сформулировал известный шансонье Александр Новиков в песне «На смерть А. Д. Сахарова»:
Отрицательные герои из мультипликации и детского кино: старуха Шапокляк и крыска Лариска, Дюдюка Барбидокская, Урсула, лиса Алиса и кот Базилио, персонажи «Му Little pony»
Все так и было. Кричало быдло , В собачьей стойке изготовясь, Над головой трясло и выло, Порвать готово седую Совесть.
Вопило баба. И портупеи Сползали с пуз ему на горло.
Собралась стая. Да не успели.
Ушел он. Тихо, светло и гордо.
Скорбь академий. А даже - Тауэр.
По всем столицам - известье глухо.
И лишь в России на общий траур Не набралося - не глоток - духа.
Не одолело людское вече Людишек мелких, на власть реченных.
Не докричалось. Ушел навечно Великий Политзаключенный
На Украине роль жертвы революции досталась трагически погибшему журналисту Георгию Гонгадзе, в России 2000-х эмоциональную компоненту противостоянию с «кровавым путинским режимом» 1 в 2006 г. придала смерть Анны Политковской, известной своими разоблачительными статьями и системной критикой правящей в России элиты. Убийство Бориса Немцова в феврале 2015 г. многие аналитики также связывают с попыткой спровоцировать недовольство, ведь трагедия случилась в сотне метров от Кремля накануне запланированного оппозицией «антикризисного шествия». В этих смертях оппозиция обвиняла действующую власть.
Появление жертвы способно воодушевить массы, вывести народ на улицу. По мнению украинского исследователя Георгия Почепцова, в этой ситуации порождается стандартный мифологический конфликт: герои от имени оппозиции и враги (дикари, нелюди) от имени власти. Нечеловеческий характер врага представляется явной приметой активации мифологического сознания. Иррациональность помогает массам избавиться от страха перед властью. Массы в этот момент способны на осуществление самых масштабных действий против правя- ‘Один из распространенных мемов, используемых оппонентами Владимира Путина.
Противостояние двух политических общностей в мифологических сюжетах происходит через актуализацию бинарного архетипа «Мы» - «Они» . «Мы» - это наша общность. Как правило, «мы» - честные, благородные, умные, красивые, миролюбивые, правильные. Именно так мы думаем об общности «своих». «Они» - чужие, другие, не такие, как «мы», хуже: нечестные, некрасивые, злые, жестокие, алчные, подлые и т.д. Чем опаснее «они», тем сильнее происходят сплочение «нашей общности», а также минимизация внутригрупповых различий.
Американский политолог Самюэль Хантингтон писал о том, что в момент разрушения прежнего идеологического врага Соединенных Штатов - коммунистического СССР, который пошел по пути саморе- формирования с целью «стать таким же, как цивилизованный мир», а иными словами -? такими же, как Запад, США пережили глубокий кризис идентичности. «Кто теперь мы, если ныне не с кем бороться?» - такой вопрос могли себе задать американцы. Ответ нашелся просто: если истинного врага нет, то его следовало бы выдумать. Френсис Фукуяма - американский мыслитель и философ японского
Использование бинарного архетипа «Мы» - «Они» в советской и современной политической агитации
происхождения - в период крушения прежней американской идентичности даже написал знаменитую статью «Конец истории?» . В этой статье Фукуяма поторопился предложить свою точку зрения о том, что мир пришел к новой фазе развития цивилизации, в которой не будет масштабных войн и конфликтов. Но, как выяснилось далее, без врага
Самюэл Филлипс Хантингтон (1927-2008) - американский политолог и специалист по международным отношениям. Большую известность получил благодаря выдвижению концепций «столкновения цивилизаций» (гипотезы о том, что войны XXI века будут проходить по культурным цивилизационным расколам) и «волн демократизации» (основывается на том, что политическая демократизация в мире происходит не плавно, а резкими наплывами. Наиболее значимые работы - «Столкновение цивилизаций», «Третья волна.
Демократизация в конце XX века» и «Политический порядок в меняющихся обществах».
общность либеральных демократий испытывает трудности, поэтому создание мифов о «международном терроризме» («Аль-Каида», ИГИ/1), к существованию и подъему которых на деле приложили немало усилий американские спецслужбы, а также реанимация архетипов холодной войны и логики противостояния с Россией помогли мировой политике приобрести «новый смысл» и динамику на современном этапе.
Наличие врага оказывает на общность консолидирующий эффект, а без него общность рассыпается. Недаром наивысшие примеры национального единения в нашей стране связаны с теми временами, когда враг был очевидным и реальным. События Великой Отечест-
Фрэнсис Фукуяма (род. в 1952 г.) - американский политолог, философ и влиятельный идеолог неоконсерватизма. В 1980-е гг. работал в Госдепартаменте США, но всемирную известность Фукуяме принесла концепция «конца истории» - гипотеза о том, что после победы либеральной идеи над своими конкурентами (фашизмом, коммунизмом) войны в мире закончатся, поскольку демократии не воюют друг с другом. Главные труды - «Конец истории и последний человек» и «Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию».
венной войны до сих пор в сознании россиян являются ключевыми в плане подъема патриотического духа. День Победы - 9 Мая, по данным опросов общественного мнения, является главным праздником, объединяющим граждан России и практически не вызывающим у них кривотолков и альтернативных мнений. Очевидно, что попытки размыть значимость Великой Победы, предпринимаемые в отдельных странах зарубежья, имеют целью разрушение российского национального консенсуса и единства 1 .
*См. подробнее: Чуев С. В. Постреволюционная Россия в поисках национального единства. Ростов-на-Дону: Брейн, 2008.
Формирование общности «мы» тесно связано с процессами идентификации. Ответ на главный вопрос переживающего кризис идентичности человека «Кто я?» чаще всего находится в случае определения им «таких же, как я», т.е. «своей общности». Множество «мы- общностей» строится на личностных принципах принадлежности: половом (мужчины и женщины); возрастном (старики и молодежь), расовом (темнокожие и белые), по цвету волос (блондинки и брюнетки). Но идентичность может строиться и по критериям принадлежности к социальной группе :
В политических кампаниях особую роль играет идентичность политическая - соотнесение себя с какими-либо общественно- политическими движениями, политическими партиями, идеологиями. Граждане, имеющие четкую политическую идентичность, предсказуемы в плане политического поведения, голосуют за одни и те же политические объединения, читают прессу соответствующего идеологического направления и т.д. Им свойственно некритическое восприятие действий тех политиков, чьими сторонниками они себя считают. На них вряд ли подействует компрометирующая информация о деятельности лидеров партии, которой они симпатизируют. Более того, в потоке негативных информационных сообщений такого плана они будут специально отыскивать противоречия и несуразности в обвинениях и наоборот - доказательства собственной правоты и справедливости своих идей. Политическая идентичность тесно связана с политическими установками.
Глубокие политические и социальные перемены в СССР и России на рубеже 80-90-х гг. привели к ломке существовавшей системы ценностей и норм, социокультурному кризису. Многие традиционные стереотипы и образцы поведения оказались неактуальными, «устаревшими». Это привело к серьезному кризису идентичности у большинства населения страны, который выразился в виде результата разрушения представлений, лежащих в основе самосознания личности: в утрате представлений о собственном «Я» (утрате самотождествен- ности, потере признания со стороны окружающих), крушении системы личностных смыслов (потере смысла жизни, ориентиров), размывании представлений о времени и пространстве («Где я?») . Предсказать политическое поведение граждан, находящихся в социокультурном шоке, довольно трудно. Неслучайно результаты множества опросов общественного мнения, проведенных в нашей стране в 90-е гг., демонстрировали нам за день-два до выборов более половины голосов неопределившихся, не знающих, за кого голосовать. Виной тому разрушение традиционных образцов поведения, неопределенность в ценностном плане. Для сравнения нужно сказать, что в странах с устоявшейся демократией до 80% граждан имеют устойчивые политические предпочтения и идентичность, а основная борьба политтехноло- гов идет за голоса «колеблющегося» электората.
Татьяна Евгеньева пишет: «Идеальный пример субъекта в состоянии кризиса идентичности - придуманный Эдуардом Успенским мультипликационный герой Чебурашка:
В результате он не видит смысла своего существования» .
В итоге Чебурашка демонстрирует нам простые способы разрешения кризиса идентичности:
Нужно отметить, что остроту сюжету в этом мультипликационном
фильме придает наличие злобной старухи Шапокляк и крыски Лариски (образ врага, общность «они»), которые обладают необходимым набором негативных качеств для эффективного сплочения «мы-общ- ности» друзей Чебурашки в его противостоянии с «плохими» героями.
Почепцов Г. Г. Революция.сот. Основы протестной инженерии. М.: Европа, 2005.С. 41.
Политические мысли
В узком понимании политические мысли - это одно из направлений обществоведения, а в широком - конкретный продукт политического мышления.
Политические мысли как феномен являются предметом изучения многих наук.
Политическая мысль формирует представления людей об обществе, отношениях с другими людьми, индивида и коллектива, группы, государства, общества, а также она является неотделимой составной мировоззрения человека.
Если обратиться в историю, генезис политических мыслей, то можно выделить определенныесистемы политических взглядов, а именно:материалистические и идеалистические, светские и теологические, революционные, консервативные, либеральные и реакционные.
В политике, политической деятельности очень распространенные мифы, мифотворчество.
Сначала рассмотрим понятие мифа, мифологемы.
Политический миф - это реально существующее ошибочное представление о политических отношениях и действиях, сознательно или бессознательно дополненное разными абстрактными россказнями, выводами, фантазиями или и легендами.
Каждая страна, нация, народ имеют собственные, сформированные в определенной ситуации национальные мифы.
Поскольку политические мифы базируются (основываются) на искаженном, мистифицированном образе определенной политической, экономической или другой ситуации, они довольно быстро распространяются. Часто мифы поднимают к уровню официальной политики, всячески поддерживают, используют как действенные средства манипулирования сознанием людей.
Мифы широко используют в политике, поскольку за ними довольно легко можно припрятать настоящую цель. Часто это удается благодаря тому, что тем, кому адресованы мифы, как правило, недостаёт достоверной, объективной информации о явлениях, которые неправильно интерпретируются, и вдобавок многим людям присуща довольно низкая политическая культура.
Так, успешно распространяются мифы, связанные с "образом врага", "настоящей демократией", "жидомасонами" и др. Такие мифы в форме соответствующей информации более просто воспринять на веру, чем попробовать разобраться в них по сути.
Мифы-обещания много политиков широко используют в своей практической деятельности с учетом того, что люди "проглотят" их как неопровержимую информацию.
Политические мифы большей частью персонифицированы, связанны с конкретными людьми (личностями). Поэтому их как средство манипулирования людьми (а то и всем обществом) используют определенное время и именно столько, сколько они имеют возможность влиять на сознание тех, ради кого их создают.
Отдельные мифы живут довольно долго.
Это, например,
*мифы о любви подчиненных к своему вождю, короля, царя, лидера партии.
*Или мифы о вере всего народа страны в определенную идею, идеологию. Такие мифы еще недавно успешно создавались и распространялись в странах так называемого социалистического лагеря, в прежнем СССР. Они активно поддерживались идеологической пропагандой с помощью выдумок-манифестов на манер "Морального кодекса строителя коммунизма" ли "Закона о борьбе с пьянством и алкоголизмом ". А что уже говорить о многочисленных мифах относительно "родителей народа", "идеалов нации "", "больших вождей" и т.п.
В этом случае творцами иллюзорных мифов были именно те, кого на самом деле мало интересовал конкретный человек, нация, народ, "вождями" которого они хотели себя видеть и ощущать.
