Рождество Христово не имело устойчивого празднования в раннехристианскую эпоху. Восточные Церкви вспоминали это событие в день празднования Крещения (Богоявления). В III в. Ориген увещевает христиан не праздновать дней рождения, ссылаясь на праведного Иова и пророка Иеремию, скорбевших об этом дне (Иов 14:4; Иер 20:14). Однако к началу II в. возникает интерес ко дню рождения Спасителя. Климент Александрийский указывет на 25 декабря как на день Рождества. Впервые Рождество Христово, очевидно, праздновали в Риме во второй четверти IV в. Древнейшую дошедшую до нас службу Рождества Христова ученые относят к V в.

В IV в. утверждается празднование Рождества Христова и в восточных Церквях; свт. Василий Великий ввел этот праздник в Константинополе в 379 г., а в 430 г. его начали праздновать в Александрии. Суть праздника воспринимается как утверждение истинности воплощения Бога Слова, пришедшего на землю во плоти ради спасения человечества от рабства греха. Это значение праздника сохранялось в эпоху догматических споров о соединении двух природ в Иисусе Христе в IV-V вв.; оказавших влияние на развитие иконографии Рождества Христова.

Самые ранние изображения Рождества Христова встречаются в катакомбах и на саркофагах. В них используются уже сложившиеся в античном искусстве типы изображения роженицы, пастухов, вола и осла, яслей. В катакомбах св. Себастьяна изображаются спеленутый Младенец, вол и осел, а рядом Богоматерь в образе молодой женщины в тунике и со свободно падающими на плечи волосами.

Рельефы на саркофагах следуют простой схеме: спе-ленутый Младенец Христос в яслях (Лк 2:7), вол и осел, пастухи (Лк 2:8-16), реже - Мария. Нередко в раннехрис-тианских изображениях сцена Рождества соединяется с композицией поклонения волхвов (Мф 2:1-12): волхвы приближаются к Младенцу по указанию звезды или подносят Ему дары. Рождество обычно изображается на фоне пещеры (в византийском и впоследствии в русском искусстве; рис. 1)* или под навесом в хлеву, как на многих саркофагах и в западной иконографии. Во времена Оригена показывали пещеру, где, по преданию, соверши-лось Рождество, а в IV в. императрица Елена воздвигла на этом месте базилику, устро-ив алтарь как раз над пещерой. Арка входа в пещеру с решеткой изображена на ампуле из церкви св. Иоанна в Монце (рис. 2); та-кие ампулы для освя-щенного масла палом-ники привозили домой из Святой Земли.

Пещера упоминает-ся в апокрифах: в Евангелии Псевдо-Матфея, Протоеван-гелии Иакова, Еван-

гелии Детства,Истории Иосифа Плотника. Гора, в которой мы обычно видим пещеру, традиционно ассоциируется с Богоматерью, пещера же, в таком случае, может быть истолкована как Ее чрево. Пещера символизирует также падший мир, в котором воссияло “Солнце правды” Христос.

В пещере мы обычно видим ясли, в которые Мария, спеленав, положила Младенца (Лк 2:7). На них указывает ангел во благовестии пастухам (Лк 2:12) как на исполнение ветхозаветного пророчества. Иоанн Златоуст говорит, что ясли изображают Престол небес-ный, а скот - предсто-яние ангелов. В доиконоборческой иконографии Рождества в таких памятниках, как палестинский реликварий из Ватикана, две иконы с горы Синай (рис. 3) ясли отчетливо уподобляются алтарю базили-ки Рождества в Вифлееме. На этих изображениях в нише алтаря мы видим висящую на цепочке лампаду. Таким образом, ясли уподобляются дискосу, на котором возлежит Агнец - Хлеб небесный, Хлеб жизни. Ясли являются также прообразом смертного одра для тела умершего Господа, а младенческие пеленки - погребальных пелен. Ближайшими ко Христу изображаются животные - вол и осел.

Они не упоминаются в Евангелии, но традиция связывет их изображение с прочтением этого сюжета как исполнения пророчества Исайи: “Вол знает владетеля своего, и осел ясли господина своего; а Израиль не знает Меня, народ Мой не разумеет” (Ис 1:3). Об этом же говорит и апокрифическое Евангелие Псевдо-Матфея. Толкователи этого сюжета сходятся на том, что вол это символ рожденных в законе, Израиля, а осел - символ язычников. И между ними изображается божествен-ный Младенец, освобож-дающий их из-под ярма: одних - из-под ярма закона, других - поклонения идолам. Одни суть тот избранный “остаток” ветхозаветной Церкви, который войдет в Церковь Нового Завета; другие - те, кому только открывается возмож-ность истинного богопознания. На русской почве из-за утери понимания первоначального смысла этого изображения вол и осел часто заменяются на обычных в сельском обиходе корову и лошадь.

Центральное положение в композициях Рождества занимает Богоматерь, чем подчеркивается ее место и роль в устроении человеческого спасения. В доиконоборчеком искусстве она изображается либо сидящей у яслей, либо лежащей на одре. Сидящая у яслей Мария есть образ безболезненного рождения Христа, непостижимого девствен-ного рождества Той, Которая “прежде Рождества Дева и в Рождестве Дева и по Рождестве Дева”. Изображений сидящей Богоматери в композициях Рождества довольно мало; на византийских и русских иконах Она обычно представлена лежащей, что подчеркивает реальность Рождества и тем самым - Боговоплощения.

Другие элементы композиции Рождества - пастухи и волхвы. Пастухи, первыми из всех людей узнавшие о Рождестве Спасителя, - это простые, безыскусные души, “ничтожные мира сего”. Но Господь по Своем Пришествии возвысил образ пастуха, сказав о Себе “Я есмь Пастырь добрый”. Пастыри в изображениях Рождества выражают тот удивительный детский восторг, упоение чудом, на которые способны лишь “чистые сердцем” и “нищие духом”.

Пастырей обычно двое (молодой, поддерживающий пожилого) или трое. Тут же изображается и благовестие им ангелов (Лк 2:8-16); один из пастухов часто играет на свирели - мотив, очень распространенный в русском искусстве XV-XVI вв. Этот мотив может показаться простой жанровой сценой, но в священном изображении и искусство (музыка, пение), и наука (занятия волхвов) приносятся Богу, воспевают Богомладенца и посвящаются Ему, а значит, и освящются в акте обновления вселенной. Безыскусные пас-тухи, первыми из всего израильского народа пришедшие по-клониться рожденному Мессии “начаток церкви еврейской” .

Вверху мы видим в сегменте неба изображение звезды, из которого иногда исходит луч. Часто внимание нескольких групп персонажей оказывается сосредоточенным на звезде: на нее указывают волхвы как на свою путеводительницу ко Христу, ей дивятся пастыри, вокруг нее славословят ангелы. Звезда, таким образом, определяет ось композиции, и луч, падающий на ясли Младенца, указывает главное чудо этого момента - Рождение “Сущего прежде век”, положение в ясли Необъятного, повитие пеленами Того, Кто покрывает небо облаками.

Ориген понимал звезду как вполне материальное явление. Как пишет свт. Иоанн Златоуст, звезда была не просто физическим явлением, но особой разумной “ангельской силой” . Трактовалась звезда и как Святой Дух. В некоторых поздних изображениях Рождества в XVII-XVIII вв. звезда заменяется ангелом. По Евангелию от Матфея (Мф 2:1), звезда вела волхвов к рожденному Спасителю “и остановилась над местом, где был Младенец”.

Волхвов (Мф. 2:1-12) в каком-то смысле можно противопоставить пастухам. Это ученые, познавшие всю мудрость человеческую и доступную познанию язычников Премудрость Божию, разлитую в природе. Апокрифическое предание указывает, что волхвы были три персидских царевича, учившиеся у пророка Валаама звездочетству, которым он оставил свои пророческие книги и просил следить за появлением на небе звезды от Иакова (Числ 24:17). И действительно, они искали на небе и на земле только истину и не остановились ни перед какими препятствиями, когда благовестие о рождении Того, Кто сказал о Себе “Я есмь Путь и Истина и Жизнь” явилось им в виде звезды. Пришедшие поклониться Спасителю мира восточные цари составляют “начаток Церкви из язычников”. Свт. Григорий Палама ссылается на пророчество Исайи (Ис 19:1, 23, 24) о том, что в те дни первыми народами служащими Богу будут египтяне и ассирийцы, а с ними - Израиль; и пишет, что оно “…сбывается потому, что поклонение от волхвов сразу же сменилось на Его бегство в Египет; благодаря чему Он освободил египтян от идолов, а после возвращения оттуда, Он избрал достойный для Своего удела народ Божий из среды Израиля” .

Изображения волхвов соответствуют обычно трем возрастным архетипам: старец, зрелых лет муж, молодой человек. Этим, по замечанию Л. Успенского, подчеркивается, что “откровение дается людям независимо от возраста и жизненного опыта) . И в самом деле волхвы приносят Богу дары: золото, ладан и смирну (мирру) - свою науку, любовь и послушание, по толкованию свт. Иоанна Златоуста. Бл. Августин и свт. Григорий Двоеслов видят в дарах волхвов исповедание Христа Царем в приношении золота, Богом в приношении ладана и Человеком, готовым умереть, - в приношении смирны. Свт. Григорий Палама пишет об этом: “…сами же волхвы пали ниц, принося золото и ливан и смирну” Тому, Кто Своею смертью, - символ чего была смирна, - даровал нам божественную жизнь, - образом чего был ливан, - и даровал нам божественное озарение и царство, что изображало собою золото, приносимое Начальнику присносущной славы” . В древнехристианской иконографии волхвы приносят иногда в дар Младенцу Христу золотые кольца и венки, птичек, детские игрушки (как в катакомбах Маркеллина) и т. д.

В верхней части композиции представляется ангельское воинство, (Лк 2:13-14), славословящее и поющее: “Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение”. Ангелы учат петь вместе с собой пастырей, а заодно и всех людей воспевать песнь Богу. Это совместное пение вызывает в памяти Литургию, когда люди поют ангельскую песнь “Свят Господь Саваоф” и уподобляются в этом чинам ангельской иерархии (“Иже херувимы…”), и тогда действительно оказывается, что небо опустилось на землю благодаря пришествию Бога во плоти, как сказано в седальне утрени Предпраздненства Рождества: Небо мне показася днесь земля, на ней бо рождается Творец, в яслях воскланяется, в Вифлееме Иудейском. Со ангелы поют пастырие непрестанно: в вышних слава, мир в мире, ведеша бо звезду путешествующа с волхвы, скоро же текуще принести дары: злато, смирну и ливан, яко всех Сущему Богу и Царю вечному, и Зиждителю всяческих, в вертепе за милосердие Рождшемуся. (“Небом сегодня кажется мне земля, ибо на ней рождается Творец, в яслях восходит, в Вифлееме Иудейском. С ангелами непрестанно поют пастухи: слава в вышних, мир в мире, ибо узнали звезду движущуюся с волхвами, которые спешат принести Родившемуся в пещере по Его милосердию дары: золото, мирру и ладан, к Богу всего сущего, вечному Царю и Создателю всего.”). Интересно, что к этому тексту имеется точная иллюстрация - икона Рождества московской школы первой четверти XV в. в Московском Кремле. Скалы здесь образуют золотые просветы, внутри которых мы видим ангелов. Часто ангелы изображаются с покровенными руками - как для принятия Св. Даров, что усиливает литургический характер изображения. Они могут держать и принятые в иконографии атрибуты ангельского достоинства. Поклонение волхвов в средней части композиции иногда заменяется поклонением ангелов (это происходит, по-видимому, с XIV в., когда вся иконография подвергается осмыслению в свете Литургии).

Нижнюю часть композиции Рождества Христова обычно составляет сцена омовения Младенца и изображение Иосифа Обручника. Сцена омовения, неизвестная в раннехрис-тианском искусстве, связана с рассказом апокрифа - Протоевангелия Иакова (XIX-XX; повторяется у Псевдо-Матфея) о повивальной бабе Саломее, не поверившей в девственное рождение, наказанной за то иссохшею рукою и исцелившейся прикосновением к Богомладенцу; самые ранние изображения исцеляющейся Саломеи - V-VI вв. (кафедра Максимилиана 550 г., киворий из Сан-Марко V в. в Венеции), что соответствует и времени написания Прото-евангелия. От доиконоборческого периода известно лишь несколько изображений омовения Христа возникающих на сирийской почве. Изображение Саломеи, купающей младенца Христа и помогающей ей служанки (или другой повитухи, которая именуется иногда Зеломией), обычно льющей воду в купель, еще раз акцентирует истинность пришествия Бога во плоти, свидетельствует о действительном Боговоплощении. В купании Младенца можно видеть и намек на тайну Крещения Господня, прообраз его.

И последний необходимый элемент иконографии Рождества - изображение Иосифа, появляющееся с V в. В ранних памятниках Иосиф может располагаться рядом с Богоматерью около яслей, но постепенно занимает место в левой части композиции, сидит в задумчивой позе. Такая поза становится обыкновенной для иконографии Иосифа в композиции Рождества и связана с его сомнениями после Благовещения. В апокрифических текстах обрученный Марии муж воспринимает зачатие Богомладенца более болезненно (Протоевангелие Иакова, XIII-XIV). Предание приводит аргумент диавола в искушении Иосифа: “Как из этой сухой палки не может быть листвы, так и у Девы не может быть потомства” (при этих словах палка процвела).

Сомнения Иосифа в иконографии Рождества материа-лизуются в фигуру старца в козлиных шкурах перед ним. Эта фигура вызывала и вызывает у исследователей множество споров. Одним этот странный старец кажется просто пасту-хом, пришедшим побеседовать с Иосифом о тайнах Домостро-ительства Божия; другим - Иаковом, апокрифическим сыном Иосифа, якобы сопровождавшим отца в Вифлеем и также бывшего свидетелем Рождества Спасителя; третьим - вопло-щением сомнений Иосифа в образе диавола (который иногда представляется с рожками или хвостиком). Его кривая клюка символизирует ложь, на которую он опирался в беседе с Иосифом. Последнее толкование представляется наиболее приемлемым. Действительно, как и замечают исследователи, в этом диалоге показано столкновение двух миров: рациона-листического, не желающего верить в чудо, а значит и в любые формы жизни духовной, и мира Духа, в котором человек неподвластен земным законам.

Уже в самых ранних изображениях Рождества встречается фигура пророка Исайи, сказавшего “се Дева во чреве приимет и родит Сына и нарекут Ему имя: Еммануил” (Ис 7:14). В византийской и русской иконографии мы нередко видим небольшой кустик, появляющийся между Иосифом и старцем - намек на Древо Иессеево, от которого произошла Бого-матерь, “израстившая плод - Христа”. Изображение Древа Иессеева связано с Богослужением Недели св. Праотец перед Рождеством Христовым. Эти элементы, связанные с ветхо-заветными пророчествами о Спасителе, помогают полнее раскрыть догматический смысл композиции Рождества.

В начале второго тысячелетия по Р. Х. возникают изображения, более подробно разрабатывающие сюжет Рождества. В одной синайской иконе на фресках монастыря Градац в Сербии и Бронтохиона в Мистре представлены сцены, связанные с событиями детства Христа: волхвы, путешествующие по указанию звезды, их поклонение и возвращение домой другим путем; омовение Младенца и идущие повитухи (которых, по апокрифу, встретил Иосиф); Ирод на троне, избиение младенцев, плачущие жены; путешествие в Египет; Елизавета с младенцем Предтечею, укрывающаяся в горе, и преследующий ее воин. Сюжет собственно Рождества занимает в композиции центральное место, благодаря чему сохраняется единство изображения. В поздних русских иконах к этим сюжетам прибавляются и другие: убиение Захарии, евангельский Нафанаил под смоковницей, - однако единство композиции часто теряется и сюжеты связываются механически. Такой тип иконографии отражает интерес к толкованиям, ярко вспыхнувший в это время.

В XV-XVI вв. большое воздействие на иконографию Рождества оказывают также гимнографические композиции - иллюстрации знаменитого акафиста Богоматери и Рождественской стихиры “Что Ти принесем, Христе” (Собора Богоматери).

Собор Богоматери

Иконография Собора Божией Матери (своеобразной иллюстрации к рождественской стихире “Что Ти принесем, Христе…”) генетически связана с иконографией Рождества Христова (рис. 4). Вот полный текст стихиры: Что Ти принесем Христе яко явился еси на земли, яко человек нас ради? Каяждо от Тебе бывших тварей благодарение Тебе приносит. Ангелы - пение, Небеса - звезду, Волхвы - дары, Пастырие - чудо, Земля - Вертеп, Пустыня - ясли, Мы же - Матерь Деву. Иже прежде век Боже, помилуй нас. (“Что мы принесем Тебе, Христос, явившемусяна земле Человеком ради нас? Все, Тобой сотворенные, приносят Тебе благодарение: ангелы - пение, небеса - звезду, волхвы - дары, пастухи - чудо, земля - пещеру, пустыня - ясли, а мы - Матерь Деву. Боже, Сущий прежде всех времен, помилуй нас”). Впервые некоторые строки стихиры вводятся в изображение Рождества Христова в 70-х гг. XIII в. в монастыре Градац в Сербии; в Бронтохионе в Мистре большая часть стихиры оказывается написанной возле соответствующих фигур. Первое изображение собствен-но рождественской стихиры появляется в церкви Богородицы Перивлепты в Охриде в 1295 г. Новая композиция, точно иллюстрирующая текст стихиры, становится очень популярной на Балканах в XIV-XVII вв. В центре мы видим на престоле Богоматерь в “славе” с младенцем Иисусом (часто благословляющим) на коленях, ангелов, иногда указывающих на звезду вверху, дивящихся пастухов и приносящих дары волхвов по сторонам Богоматери, что напоминает компо-зицию Рождества Христова. Особенность “Собора Богоматери” - изображение аллегорических фигур Земли с вертепом, Пустыни с яслями и человеческого рода в нижней ее части. На балаканских фресках человечество часто представлено историческими лицами современниками автора фрески, а может быть представлено и апостолами, как в церкви св. Георгия в Баньянах, и певчими, которых мы видим во многих памятниках Балкан и Руси. Часто встречаем мы здесь и гимнографов: создателя стихиры Иоанна Дамаскина и Косьму Майюмского.

Гимнографы на фресках и иконах, византийских и русских, занимают совершенно особое место. Образы их связываются обычно с прославлением Богоматери, а также с евхаристической символикой, как, например, в церкви Успения на Волотовом поле в Новгороде (XIV в.). Здесь мы встречаем их дважды: на арке, по сторонам изображения Евхаристии в алтаре (и держащими свитки с текстом из канона Косьмы Майюмского на Великий Четверг), и в композиции “Премудрость созда себе дом”. Столь значиельное место гимнографов в иконографии связано с особенным восприятием творца в Церкви. Это образы боговдохновенного творчества людей, сумевших достойно восславить Спасителя и Богоматерь и научившихся слову “от Самого Слова” , как и написано в свитке Косьмы Маюймского на предалтарной арке Волотова.

На Русь иконография Собора Богоматери пришла с Балкан. Самая ранняя известная икона - из Пскова конца XIV - начала XV века. Здесь мы находим все обычные элементы композиции, иллюстрирующей рождественскую стихиру. Особенностью является изображение Христа Эмма-нуила в восьмиконечной двухцветной “славе”. Эммануил - юный Христос, по толкованиям св. отцов, в частности Василия Великого, есть образ чистой и непорочной плоти, приносимой в жертву. Другой иконографической особенностью является повторение возрастных архетипов волхвов в группах пастухов и певцов. Однако в псковской иконе композиция собственно Собора Богоматери еще не вполне отчленилась от сцены Рождества Христова (здесь нет “славы”, изображаются ясли с младенцем); это, по мнению исследователей, - ранняя стадия формирования композиции, иллюстрирующей рождественскую стихиру.

В более усложненном виде мы находим эту композицию на иконе Собора Божией Матери из собрания П. Корина и на фреске Похвальского придела Успенского собора Московсого Кремля, которая иконографически связана с сербским вари-антом в церкви в Жиче (см. рис. 5).

Иконография рождественской стихиры развивалась в палеологовскую эпоху, когда в роспись храмов вводились сюжеты связанные с чтениями из Ветхого Завета и гимнографией. Для этой эпохи характерно особое внимание к почитанию Богоматери, что и выразилось в появлении сюжетов, связанных с гимнами Богородице; а также в развитии иконографического типа Покрова и Собора Богоматери. Все эти сюжеты характеризует одно - их литургическое осмысление как образа Церкви небесной и земной. Иногда такое осмысление приобретает эсхатологический оттенок - как, например, в композиции “О Тебе радуется”, типо-логически сходной с Собором Богоматери. Здесь появляется образ Храма - Небесного Иерусалима, грядущего Царствия Божия, и, соответственно, все творения, представленные в этой композиции, осмысляются уже как образ Церкви Торжествующей. Содержание рождественской стихиры - жертва благодарения за рождение Спасителя есть суть Евхаристии, - Таинства Благодарения. Именно таково содержание рождественской стихиры и, следовательно, композиций, ее иллюстрирующих.

Во второй половине XVI в. происходит расширение иконографии Собора Богоматери за счет включения большого числа персонажей, в том числе не упоминавшихся в тексте стихиры. Текст этот выглядит теперь так: Что Ти принесем, Христе, яко явися на земли яко человек, каяждо бо бывших Тобою тварей благодарение Ти приносит. Ангелы пение, Небеса звезду, Волсви дары, пастуси хвалу, горы пещеру, земля ясли, гради Вифлеом, камение гроб, древо крест, крест разбойника, от птиц голубь, от скот осля, смоковница Закхея, дети зеленчие, еже есть в руках ветви, вдовы Анну, неплодове Иелисавет, жены Марфу, девы Богородицу Марию, кровоточивая веру, иже в руках своих держит церковь, блудная миро, иже в руках своих держит скляницу, людие Павла, грешние мытоимца. Здесь можно наблюдать тот же процесс, что и в развитии иконографии Рождества Христова - стремление к подробностям ради большей полноты в уяснении смысла стихиры, которое приводит, однако, к велеречивости, бессвязности, потери единства композиции и утрате значимости образа Божией Матери: она оказывается всего лишь из “дев” .

Фреску, отразившую этот текст, мы видим на портале Благовещенского Собора Московского Кремля (1564 г.) (рис. 6). Здесь, кроме перечисленных фигур изображаются и четыре ангела - символы четырех сторон света, и Саваоф в облаках с сосудом, прообразующим будущее крещение Христа и Его крестные страдания. Вверху изображается престол и совершающий Евхаристию Великий Архиерей - Христос; жертвы всех людей, изображенных на фреске, оказываютя приобщены к этому таинству Жизни. Стремление к наглядному выражению богословских идей создает теперь такие усложненные композиции, при которых емкость и эмблематичность прежних изводов исчезает.

Таким образом, в иконографии праздника Рождества, кроме самого этого события, запечатлены и созданная Спасителем Церковь, и ее литургическое служение.

Протоиерей Георгий Шмид.
ОПИСАНИЕ ИКОНЫ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА.

«Иди со звездою, прославь с пастырями,
ликуй с ангелами, воспой с архангелами,
да состоится общее торжество небесных и земных сил»

Св. Григорий Богослов.

Икона являет собой связующее звено между вочеловечением
и новым возвращением на землю,
между первым и вторым пришествиями Господа.
Икона не только живо хранит память о совершившемся вочеловечении, -
она постоянно напоминает нам и о предстоящем втором пришествии Господа.
Вот почему в Восточной Церкви икона Христа считается
неотъемлемым элементом христианского вероисповедания
и в ней усматривается «сокращённый» символ веры.

Иконе Рождества Христова присущи две характерные особенности: (а) она не служит иллюстрацией того или иного отдельного текста, относящегося к этому Празднику; основой для её изобразительного содержания служат как Св. Писание так и Св. Предание, в силу чего она наглядно показывает и раскрывает догматическое содержание и смысл Рождества во всей его полноте; (б) по своим краскам и по богатству деталей это одна из самых радостных праздничных икон.

Прототипом для классического перевода иконы Рождества Христова послужили изображения этого события на ампулах, небольших сосудиках, в которых паломники приносили домой из Святой Земли масло от лампад, горевших на святых местах. Время их происхождения – IV-VI вв. На них изображались те Евангельские события, на местах которых они изготавливались. Напомним, что на месте Рождества Христова имп. Константин построил храм, криптой которого являлась сама Вифлеемская пещера. В ней и была, как полагают, изображена с предельной исторической точностью та сцена Рождества Христова, которую повторяют ампулы, и которая легла в основу нашей иконографии этого Праздника. Классический перевод иконы Рождества выглядит следующим образом: в центре, на фоне горок, пещера с новорожденным Спасителем в яслях. Над яслями склонились вол и осёл; рядом на одре возлежит Божия Матерь; наверху – ангелы и звезда; с одной стороны от пещеры волхвы идут или едут на поклонение, с другой – пастухи. Внизу по углам обычно изображаются две сцены: это омовение Младенца и сидящий в глубоком раздумье Иосиф, перед которым стоит сгорбленный старик с палкой.

Нетрудно заметить, что в своей описательной части икона соответствует кондаку Рождества: «Дева днесь Пресущественного рождает и земля вертеп Неприступному приносит, ангелы с пастырьми славословят, волсви же со звездою путешествуют, нас бо ради родися Отроча младо, Превечный Бог».

Теперь обратимся от изобразительной части иконы к её содержанию. Здесь можно чётко выделить два аспекта: 1) икона раскрывает сущность события – т.е. факт непреложного вочеловечения Бога: она ставит нас перед видимым свидетельством основного догмата христианской веры и целым рядом своих деталей подчёркивает в равной степени как Божество так и Человечество воплотившегося Слова; 2) образ показывает нам воздействие этого события на естественную жизнь мира, словно даёт перспективу всех его последствий. По словам св. Григория Богослова, Рождество Христово «не праздник создания, но праздник воссоздания», т.е. обновления, освящающего весь мир. В Боговоплощении вся тварь получает новый смысл своего бытия, лежащий в конечной цели её существования, в её грядущем преображении. Вот почему вся тварь принимает участие в совершившемся событии и вокруг новорожденного Богомладенца мы видим представителей всего созданного мира, каждого – в подобающем ему служении, или, более точно – благодарении. Прислушаемся, как осмысливает эту тему песнопение Праздника: «Что Ти принесем, Христе, яко родился еси на земли яко человек нас ради; каяждо бо от Тебе бывших тварей благодарение Тебе приносит: ангели пение, небеса звезду, волсви дары, пастырие чудо, земля вертеп, пустыня ясли, мы же Матерь Деву…». К сказанному икона добавляет ещё приношение от мира животного и мира растительного.

Смысловым и композиционным центром иконы, с которым так или иначе соотносятся все детали, является Младенец: повитый пеленами, Он лежит в яслях на фоне тёмной пещеры, в которой родился(1). Так образ являет нам две основные идеи праздника Рождества, которые пронизывают всё посвященное ему богослужение – это радость всего мира, вызванная явлением в этот мир Всемогущего Бога, и «истощание» Бога ради спасения людей, Его «уничижение». Над Младенцем, словно высокая сень, нависла чёрная бездна Вифлеемской пещеры. Её мрачный цвет и светящиеся белизной одежды Христа напоминают о мире, поражённом грехом по вине человека, в котором воссияло Солнце Правды. Отсюда – двоякая символика пещеры: это и символ сокровищницы, в которой лежит «небесная жемчужина» - Христос, и место упокоения Христа: в ней положили Его мертвое тело после смерти на Кресте. Поэтому белые одежды Младенца и Его ясли напоминают нам одновременно о погребальных пеленах и каменном гробе.

Если упоминание о пещере заимствуется из предания, то о яслях и пеленах говорит Евангелист Лука: «и спеленала Его и положила в ясли» (Лк 2:7). Далее он же указывает на ясли и пелены как на отличительный признак, данный ангелом, по которому пастухи должны были узнать в Младенце своего Спасителя: «И вот вам знамение: вы найдёте Младенца в пеленах, лежащего в яслях» (Лк 2:12)(2). Согласно тексту богослужебной стихиры Праздника ясли являются приношением Богомладенцу от пустыни. Его значение раскрывает св. Григорий Богослов: «Преклонись перед яслями, через которые ты, сделавшийся бессловесным, воспитан Словом» (т.е. возрастаешь, питаясь евхаристическим хлебом). Пустыня (в данном случае пустое, ненаселённое место), предоставившая убежище Спасителю, Которого мир не принял от рождения, был исполнением Ветхозаветного прообраза – пустыни, в которой был явлен прообраз Евхаристии – манна. Одождивый еврейскому народу манну – небесный хлеб – Сам стал евхаристическим хлебом – Агнцем, возносимым на жертвеннике, прообразом которого и являются ясли, приносимые в дар Младенцу Новозаветной пустыней.

Воплощение Бога началось и кончилось уничижением. «Не скиптры и престолы, но последняя нищета; что бо хуждше вертепа, что же смиреннейшее пелен». Пещера, ясли, пелены, о которых говорят свящ. тексты и которые наглядно показывает нам икона – указания на кенозис Божества, Его истощание, на крайнее смирение Того, Кто невидимый естеством, становится видимым плотью человека ради, рождается в пещере, повивается пеленами, предвозвещая Свою смерть и погребение, гроб и погребальные пелены.

В пещере, у самых яслей, мы видим вола и осла. В Евангелиях о них не упоминается. Тем не менее, на всех изображениях Рождества Христова они находятся в непосредственной близости к Богомладенцу. Их расположение в самом центре иконы указывает на важность, которую придаёт Церковь этой детали. Исчерпывается ли их присутствие на иконе чисто практической необходимостью (на осле ехала Божия Матерь, а вола Иосиф привёл на продажу для покрытия расходов)?(3) Максимально близкое расположение бессловесных к Богомладенцу скорее указывает на исполнение пророчества Исайи: «Вол знает владетеля своего, и осёл ясли господина своего; а Израиль не знает Меня, народ Мой не разумеет» (1:3). В жилищах человеческих не нашлось места для воплотившегося Бога, как и потом – «Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Мф 8:20); единственное место, которое отвёл народ иудейский новорожденному Христу, стали не их сердца, а Голгофский Крест… На жертвенное служение Новорожденного Спасителя указывает и то, что вол и осёл являлись «чистыми» животными, которых приносили в Иерусалимском Храме в жертву: они, две Ветхозаветные жертвы, склонили свои головы над Одной Новозаветной … Пещера и ясли, в которых возлежало Слово, - жилище животных; их присутствием икона напоминает нам пророчество Исайи и приглашает нас к познанию и разумению совершающейся тайны Домостроительства Божия.

Однако, не Младенец и не ближайшее Его окружение обращает на себя в первую очередь взор, обращённый к иконе. Наше внимание приковывает к себе положение Божией Матери и Ёе место на иконописном пространстве. Этим подчёркивается роль и значение, которые придаёт Церковь Пресв. Деве Марии в Рождестве Христове. Оно созвучно пониманию Рождества как Праздника воссоздания: Пресв. Богородица – «всех земнородных обновление», новая Ева. Как первая Ева стала матерью всех живущих, так новая Ева стала Матерью всего обновлённого человечества, обоженного через вочеловечение Сына Божия. При этом важно помнить: Воплощение есть не только дело воли Божией, но и свободной воли и веры Приснодевы Марии. В этом отношении между волей и верой первой и второй Евы существует принципиальное отличие: первая Ева, мать всех живущих, приняла слова искусителя в райском состоянии, в состоянии безгрешного человека; вторая Ева, избранная Богом Себе в Матерь, приняла эту весть в состоянии падшего человечества. Следовательно, это избрание не отделяет Её от остального человечества, от Её предков и сородичей по плоти, святых или грешных; Она представляет Собою то лучшее, что в них есть. Богоматерь – высшее благодарение Богу, приносимое от лица всего творения Богу. Этим приношением, в лице Божией Матери, падшее человечество даёт свое согласие на свое спасение через Боговоплощение. Икона Праздника наглядно подчёркивает эту роль Богоматери, когда выделяет Её среди всех остальных фигур Её центральным положением, а иногда и размерами. На многих иконах Рождества образ Богородицы – самый масштабный; этим подчёркивается не только Церковное осмысление Её значения в истории Боговоплощения - налицо противопоставление крохотной фигурке спеленатого Христа, «умалившего Себя человек ради» (Флп 2:7).

Положение Божией Матери преисполнено глубокого смысла и непосредственно связано с догматическими проблемами той или иной эпохи. Как правило, Она изображается возлежащей непосредственно возле Младенца на одре, но обычно уже вне пещеры. Изменения в Её положении подчёркивают – в соответствии с необходимостью – то Божество, то человечество Спасителя. Так, иногда Она изображается полусидящей – этим указывается на отсутствие у Неё обычных для рожениц страданий и, следовательно, на девственность рождества и Божественное происхождение Младенца (против несториан). Но в подавляющем большинстве икон Рождества Христова изображение Богоматери выказывает сильное утомление: опираясь на локоть, Она развернулась в противоположную от яслей с Младенцем сторону – Она словно отдыхает от свершившегося чуда. Но это утомление – не есть результат обычных страданий во время родов: оно призвано напоминать нам о непреложном человечестве Младенца. Величие и торжественность происшедшего, так же как и непостижимость акта вочеловечения Бога подчёркнуты красным огненным ложем, обволакивающим Богоматерь.

Итак, центральную группу иконы Рождества составляют Богомладенец и Его Пречистая Матерь; вокруг них расположены многочисленные детали, призванные свидетельствовать о самом Воплощении и о Его воздействии на весь тварный мир.

Вверху справа – ангелы, они выполняют двойное служение: славословят и благовествуют. Вот почему одни из них обращены кверху и славят Бога, другие наклонены вниз, к пастухам, которым возвещают Радостную Весть (Лк 2:10-11)(4). По преданию, стада, пасшиеся по дороге из Вифлеема в Иерусалим, предназначались для храмовых жертв. Поэтому пастухи жертвенных животных первыми среди людей узнали о рождении Мессии, Который взял на Себя все грехи мира. Это простые неискушённые люди, с ними горний мир входит в общение непосредственно в их обыденной рабочей жизни, делая их свидетелями совершившегося чуда. Они внимают ангельской вести; часто один из них играет на свирели, присоединяя тем самым человеческое искусство, музыку, к ангельскому хору(5).

С другой стороны от пещеры – волхвы, ведомые звездою. Её длинный луч указывает прямо на пещеру. Этот луч связывает звезду с частью сферы, выходящей за пределы иконы – символическим изображением горнего мира. Так икона показывает нам, что звезда эта не только космическое явление, но и носительница Вести, исходящей из горнего мира, Вести о том, что «на земле родился Небесный».

Тайна Боговоплощения была открыта неграмотным пастухам непосредственно от Ангела; волхвы же, как люди науки, д.б. проделать долгий путь от знания относительного к знанию абсолютному через изучаемый ими предмет. Согласно св. Василию Великому персидские астрономы из поколения в поколение передавали пророчество Валаама о звезде(7). Вот почему на утрене под Рождество читается в каноне: «Волхва древле Валаама словес ученики мудрые звездоблюстители радости исполнил еси». Звезда является т.о. и исполнением пророчества и тем космическим явлением, изучение которого привело мудрейших из людей «кланятися Солнцу правды». Она – тот свет, который был скрыт от евреев, но воссиял язычникам. Согласно этому Церковь видит в пастухах, первых сынах Израилевых, поклонившихся Младенцу, - начаток Церкви еврейской, а в волхвах – начало Церкви из язычников. Дары волхвов, принесённые Младенцу – «искушено злато яко Царю веков, и ливан яко Богу всех; яко тридневному же мертвецу, смирну Бессмертному» - предрекают Его смерть и Воскресение. Поклонением волхвов Церковь свидетельствует, что она принимает и освящает всякую человеческую науку, идущую к ней, если только относительный свет вне-христианского откровения приводит тех, кто ему служит, к поклонению истинному свету. В этой связи интересная деталь: волхвов обычно изображают разных возрастов, чем в особенности подчёркивается, что откровение даётся людям независимо от возраста и жизненного опыта.

В нижнем углу иконы две женщины купают новорожденного Младенца. Эта сцена основывается на Предании, которое также передают два апокрифических евангелия – псевдо-Матфея и псевдо-Иакова. Две женщины – повивальные бабки, которых Иосиф привёл к Божией Матери. Эта сцена из повседневной жизни ясно подчёркивает человечество родившегося Младенца: Он, Как и всякий новорожденный, подвержен естественным требованиям человеческой природы. Однако, существует и другое толкование: повивальные бабки являются также и свидетельницами Его божественного происхождения. По Преданию они опоздали и не присутствовали при самом Рождестве и одна из них, праведная Саломия (изображается на иконе с венчиком) не поверила, что у Девы может родиться Младенец. За свое неверие она была наказана: у неё отнялась рука, дерзнувшая удовлетворить её любопытство. Раскаявшись и прикоснувшись к Младенцу, она исцелилась.

Ещё одна деталь иконы особенно подчёркивает, что в Рождестве Христовом «побеждается естества чин»: это Иосиф. Он не входит в центральную группу с Младенцем и Его Матерью – он не является отцом и подчёркнуто отдалён от Неё. Перед ним, под видом сгорбленного старика-пастуха, стоит искушающий его диавол. Иногда его изображают с маленькими рожками или с хвостиком. Значение Праздника как «воссоздания» придаёт особый глубокий смысл присутствию диавола и его роли как искусителя. Здесь икона, основываясь на Предании, передаёт также и содержание некоторых богослужебных текстов, в которых говорится о сомнениях Иосифа и его смутном психологическом состоянии. Последнее выражается на иконе его горестной позой и подчёркивается чёрным пятном пещеры, на фоне которой иногда изображается Иосиф. Предание, передаваемое также апокрифами, повествует о том, как диавол, искушая Иосифа, говорил ему: «как из этой сухой палки не м.б. листвы, так у Девы не м.б. потомства». И тотчас палка процвела. Аргумент диавола: «это невозможно, потому что противоречит законам природы» - принимая различные формы, постоянно возвращается, походя через всю историю Церкви; на нём основывались многие ереси. Поэтому в лице Иосифа икона вскрывает не только его личную драму, но и драму общечеловеческую, драму столкновения двух миропониманий, двух мироощущений: того, для которого нет другого мира, кроме плотского, постижимого разумом, которое не может согласовать человеческие мысли и чувства с тем, что «паче слова и разума», и того, которое ощущает соприкосновение с миром сверхъестественным, в результате чего просвещается и осмысливается. На одних иконах Божия Матерь изображается смотрящей на Младенца, слагая в сердце Своём всё сказанное о Нём, или прямо перед Собой на внешний мир; но на других Она смотрит на Иосифа, словно выражая Своим взглядом сострадание к его состоянию. Так Церковь призывает нас терпимо и сострадательно, а не враждебно, относится к человеческому неверию и сомнению.

Таково изложенное в общих чертах содержание иконографии Рождества Христова, установленное каноном Православной Церкви. Отступление от этого неизбежно приводит к искажению и утере главного в Св. Писании и в иконографии – исторической действительности и догматического содержания. Так, западная иконография более склонна к замене последнего бытовым и сентиментальным, чем сводит содержание Праздника к трогательной семейной сцене. В итоге такое понимание Рождества Христова не возвышает наш ум и чувства к познанию тайны Боговоплощения, а низводит эту тайну до нашего житейского уровня. Оно оставляет нас в обычном нашем состоянии, озабоченными нашими мирскими трудностями, не указывая нам пути к их разрешению.

Икона Рождества Христова не исключает человеческого, мирского и психологического элементов: мы видим и человеческое знание (у волхвов), труд и искусство (у пастухов), и естественное человеческое чувство (у Иосифа). Но эта естественная человеческая жизнь мира изображена в её соприкосновении с миром сверхъестественным, в силу чего всякое явление человеческой жизни находит своё место, осмысляется и просвещается. Так икона возвышает ум и чувства к созерцанию и познанию тайны Боговоплощения, делая нас участниками духовного торжества.

(1) В Евангельских повествованиях об обстоятельствах Рождества Христова пещера не упоминается: о ней мы узнаём из Предания. Древнейшее из известных письменных свидетельств о ней относится ко II веку: в своей книге «Диалог с Трифоном иудеем» (ок. 155-160 гг.) св. Иустин Философ сообщает, что «т.к. Иосифу не было места, чтобы остановиться в этой деревне, он устроился в пещере, недалеко от Вифлеема».

(2) По некоторым свидетельствам, ясли, в которых был положен новорожденный Христос, просуществовали до IV в. В начале V в. блаж. Иероним не без сожаления писал: «О, если бы мне было дано видеть ясли, в которых возлежал Господь! Но увы, из-за чувства благоговения ко Христу, мы убрали глиняные ясли и заменили их серебряными. Но для меня насколько ценней те, которые убрали … Тот, Кто родился в них, осуждает серебро и золото …».

(3) См. Четьи Минеи, декабрь.

(4) Иногда небесных вестников изображают в виде трёх коленопреклонённых фигур, покровенные руки которых выражают готовность принять Святыню.

(5) Другой вариант: сцена с пастушком, играющим на свирели и собирающим вокруг себя послушных овец, как будто изолирована от других композиций: здесь нет ни поклонения, ни удивления и страха перед случившимся. В то же время его красные одежды, повторяющие цвет ложа Богоматери, приобщают его «таинству странному и преславному». Слушая благовествующего ангела, пастух, словно наполняет всё произведение тихой музыкой, сообщающей о великой радости обновления всего «тварного» мира, который «воплотившееся Слово» приводит к состоянию блаженства и покоя.

(6) Волхвов считали языческими царями (Ис 60:3; Пс 71:10), представителями трёх возрастов человеческой жизни и трёх рас Земли.

(7) Звезда вообще ассоциировалась с приходом на землю Мессии – Христа. Она указана в пророчестве Валаама: «Восходит звезда от Иакова» (Чис 24:17), а также в Откр (22:16), где Христос назван «звездою светлою и утреннею», озарившей землю светом евангельского дня.

www.vladimirsobor.spb.ru

Андрей Рублев - основоположник московской школы живописи, художник, автор фресок и икон, в том числе всемирно известной работы «Рождество Христово».

Сведений о его жизни истории известно немного. Имя Андрей дано ему при монашеском постриге. Мирское имя иконописца историкам неизвестно. По немногочисленным уцелевшим сведениям современников, Рублев был скромным, смиренным, тихим человеком.

Происходил он из семьи иконописцев. Вся жизнь его была посвящена монашескому служению. Известность к нему как к живописцу пришла довольно рано.

Коротко о жизни и творчестве Андрея Рублева

Некоторые источники утверждают, что он родился в некоторые называют местом его рождения Великий Новгород. Приблизительной датой рождения считается 1380 год.

Год его кончины и место захоронения известны доподлинно. В 1428 году живописец похоронен в Спасо-Андрониковом монастыре, где в настоящее время открыт музей его имени.

Относительно развернутые данные о его жизни и работе появились в 1918 году, когда в ходе реставрации Успенского собора во Владимире были расчищены его фрески и обнаружены иконы Звенигородского чина. Самой яркой композицией из фресок Рублева считается «Страшный суд». Сумрачная сцена представлена живописцем как торжество высшей справедливости и носит не мрачный, а, скорее, праздничный характер.

Раннее творчество Рублева характеризуется теплой эмоциональной окраской. Работы, написанные в этот период, пропитаны благоговейной радостью и духовной красотой. Одной из самых знаменитых считается икона «РождествоХристово».

Более поздний период жизни Рублева связан с началом междоусобных воин на Руси, повлекших разрушение моральных идеалов. Внутренняя гармония автора не находила поддержки извне, что явственно отразилось на творчестве этого времени. Образы и краски становятся мрачнее.

С 1425-го по 1427 год Андрей Рублев в союзе с создал иконостас Троицкого собора в Троице-Сергиевом монастыре.

До наших времен сохранилась лишь малая часть работ мастера. Его авторству принадлежат «Живоначальная троица», «Сошествие во ад», «Благовещенье», «Вознесение», «Сретение».

Икона Рождества Христова: описание и дата создания

Икона написана на липовой доске. Временем ее завершения считается 1405 год. До наших дней икона сохранилась в среднем состоянии. В левом нижнем углу, в месте скрепления досок, наложен новый слой левкаса в виде продолговатого пятна. Внизу справа также имеются две вставки. Прежний левкас частично утрачен по всему периметру иконы. Киноварная окантовка сохранилась только в верхней части. На поле иконы, в области головы младенца Иисуса, видны повреждения от гвоздей, скрытые воском и левкасом. Мелкие латки заметны также на лице Богоматери, мафории и хитоне.

На лицевом поле иконы, от верхнего до нижнего края, проходит трещина. Еще одна имеется в слое левкаса, в центральной области композиции. Время сильно истончило и во многих местах разрушило красочный слой иконы. Золото, которым были окрашены нимбы, крылья ангелов, части одежды и купель, практически полностью утрачено. и пробелы в одеяниях сохранились слабо. В наиболее целостном виде - лики пастухов и Самомии.

Композиция и цвета иконы

Икона "Рождество Христово" выполнена в зеленовато-желтоватых, белых, прозрачно-оливковых тонах. Благодаря такому подбору цветов и теней весь образ кажется воздушным и невещественным.

В центре композиции изображена лежащая на киноварном ложе Божья Матерь, облаченная в темно-красную ризу (мафорий). Она полулежит, опершись на руку, отвернувшись от младенца. За ее спиною четко вырисовывается черный фон пещеры, где и произошло Рождество Христово. Икона Андрея Рублева образ Марии представляет доминирующим над остальными фигурами в композиции.

Сверху изображены ясли, вплотную примыкающие к ложу Богоматери. Новорожденный Христос окутан в белую пелену, перевязанную киноварным свивальником, который указывает на то, что именно этот младенец - Мессия.Икона «Рождество Христово», значение и ее смысл будут, несомненно, понятны и близки не только верующим, но и людям, так или иначе знакомым с историей происхождения этого православного праздника.

В правой верхней части показаны два ангела, прославляющих рождение Христа, с противоположной стороны, также сверху, - трое волхвов на лошадях. В нижнем поле справа изображена сцена Иисуса двумя служанками. В настоящее время икона «Рождество Христово» находится в Благовещенском соборе Кремля, где увидеть ее может каждый желающий.

История иконы

Икона была спасена от уничтожения в 1960 году. Директор Нижегородского областного музея вывез ее из разрушенного храма, сохранив таким образом до наших дней. Из Нижнего Новгорода шедевр тайно вывезли в Москву. Однако столичные реставраторы не сразу смогли распознать истинный сюжет - Рождество Христово. Икона Андрея Рублевабыла скрыта под красочным слоем 19-го века.

Иконография события

Рождение Иисуса Христа - величайший праздник для христиан всего мира во все времена. Это событие ознаменовано появлением на свет Спасителя. Однако православные мастера, соблюдая традиции, добавляли в свои работы определенные подробности, придающие им больше живости и теплоты. Поклонение волхвов, омовение младенца, славословящие ангелы дополняют запечатленное событие. Работа Андрея Рублева является неповторимым образцом православной иконографии рождения Христа. Ликованием и радостью наполнены не только религиозные ритуалы, посвященные этому дню, но и иконы Рождества Христова. Православные образы этого праздника основаны на правилах византийского письма, для которого характерны строгое следование канонам и точная догматичность.

Иконы праздничного ряда

Творения великого иконописца по праву занимают важное место в сокровищнице русской православной живописи. Догматические сюжеты автор раскрасил теплым эмоциональным и философским содержанием.

Икона праздника Рождества Христова входит в цикл праздничных икон: "Благовещение", "Рождество Христово", "Сретение", "Крещение", "Воскрешение Лазаря", "Преображение", "Вход в Иерусалим". Несмотря на то что принадлежность этих работ авторству Рублева не подтверждена доподлинно, выполнены они с соблюдением всех авторских приемов, которые использовал в своей работе иконописец.

Рождество Христово в творчестве других художников

Андрей Рублев был далеко не единственным автором, в чьих работах отразилось величайшее событие для всех христиан. Его кисти принадлежит известнейший образец канонической живописи на тему рождения Мессии: икона Рождества Христова. Описание работ других авторов большей частью повторяет содержание шедевра Рублева. Это обстоятельство во многом объясняется тем, что у основанной Рублевым московской школы живописи было большое количество последователей.

Вифлеем, храм Рождества Христова: иконы

Как сказано выше, Рождество Иисуса - великое событие, одно из немногих заложивших основы христианской веры. Оно сформировало не только целое направление иконописи, но и оставило грандиозный след в церковной архитектуре.

По праву является одной из главнейших когда-либо существующих христианских святынь. Построен он в 325 году н. э. на месте пещеры, где, по преданию, появился на свет младенец Иисус. В 529 году церковь сожжена при восстании самаритян, но вскоре была полностью восстановлена при правлении императора Юстиниана.

Одной из самых знаменитых икон храма считается чудотворный образ Пресвятой Богородицы Вифлеемской, исполняющей молитвы всех просящих. Среди прихожан и туристов она пользуется такой же популярностью, как рублевская икона Рождества Христова. В Вифлееме ежегодный наплыв молящихся насчитывает несколько сотен тысяч человек.

Особенной отличительной чертой образа является то, что Богородица изображена на нем улыбающейся, тогда как в традиционной религиозной живописи лик Богоматери выражает скорбь или умиление. Одной из ярчайших работ, созданных в таких традициях, является икона «Рождество Христово». Значение ее символов для православной веры трудно переоценить.

На одной из 44 колонн храма находится мироточащий образ Спасителя, который верующие христиане также считают чудотворным.

Он вызывает такой же трепет и благоговение, как иконы Рождества Христова. Православные всего мира приезжают в Вифлеем, чтобы поклониться этим святыням. В убранстве храма до наших дней сохранились части драгоценной мозаики времен царя Константина.

Главная святыня

Главная часть храма - пещера, в которой появился на свет Иисус Христос. Само место его рождения отмечено серебряной звездой в мраморном полу и окружено 15 горящими лампадами. 5 из них принадлежат армянам, 4 - католикам, а 6 - православной греческой конфессии. Пещера неглубокая, продолговатой формы, ее длина - примерно 12 метров, а ширина - 4 метра.

Рядом с расположен престол "Святых Яслей", на котором можно увидеть восковое изображение младенца Иисуса.

ИКОНОГРАФИЯ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА

День Рождества Христова установлен в честь рождения в Вифлееме Богородицей Божественного Младенца Иисуса Христа и с IV в. отмечается церковью 25 декабря (по новому стилю - 7 января). С того же времени это событие получает свое воплощение в изобразительном искусстве.
Один из основных мотивов икон Рождества - приветствие явления Христа в мир и поклонение Богу как Царю и Судие. Весь миp: ангельский сонм, волхвы с дарами, пастухи и даже Вифлеемская звезда поклоняются Богомладенцу.
В основу изобразительного сюжета легли рассказы евангелистов Матфея и Луки и апокрифические книги, в первую очередь Псевдо-Матфей и Протоевангелие Иакова, где приведены все подробности, отраженные в иконах. Так называемая ковровая композиция иконы изображает на одном уровне события, произошедшие в разных местах и в разное время, так что мы видим их одновременно. Согласно апокрифическому Псевдо-Матфею, животные поклонились Христу в яслях на третий день по Рождеству, а волхвы, дошли до Иерусалима и Вифлеема лишь через два года. Это не мешает изображать волхвов в сцене Рождества рядом с вертепом и яслями. Акценты расставляются с помощью цвета и расположения частей изображения.
Сюжет Рождества, один из первых «исторических», а не только символико-аллегорических сюжетов, довольно часто появляется, например, в римских катакомбах (в катакомбе св. Себастьяна IV-V в. изображены вол и осел, склонившиеся над яслями с Богомладенцем). Раннехристианская иконографическая схема сюжета Рождества с некоторыми вариациями сохранилась по сей день. Со временем византийское искусство выработало стойкий канонический образец, в котором соединены все эпизоды предания и который послужил образцом для композиционного построения Рождества Богоматери и Рождества Иоанна Предтечи.
Русская иконография Рождества получила свое начало в Византии. Самые древние русские изображения, непременно присутствующие в праздничном ряду иконостаса, следуют византийскому канону. Позже стала бытовать неполная схема, появились отступления от канона.

Согласно решению Стоглавого Собора 1551 года («Стоглав собор бывший в Москве при Великом Государе Царе и Великом Князе Иване Васильевиче в лето 7059»), эталоном иконописи были признаны иконы письма Андрея Рублева как «наиболее православные» и каноничные: «Писати живописцамъ иконы съ древнихъ образцовъ, како греческия живописцы пишутъ или писали, и какъ писалъ Рублевъ, …а от своего замышления ничтоже претворяти».
В руководстве по иконографии, «Иконописном подлиннике С.Т.Большакова (1903 г.), приведен канон: «Еже по плоти Рождество Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Рождество Христово пишется: 3 ангели зрят на звезду, у предняго риза лазорь, а у двух ангел бакан, ангел благовестит пастырю, риза киноварь, испод лазорь, на пастухе риза бакан, Пречистая лежит у вертепа, риза багор, Спас млад во яслех лежит повит, ясли вохра, вертеп черн, а в него глядит конь до половины, а с тругую сторону корова видит, до половины, три ангела над вертепом, гора вохра с белилом, с правую сторону волсви поклонились, три их, един стар, брада Власьева, в шапке, риза празелен, испод киноварь, вторый средний брада Козмина, в шапке, риза киноварь, испод дичь, третий млад аки Георгий, в шапке, риза багор, испод дичь лазорь, а вси по сосуду держат в руках вохряна, под ними гора, а в горе вертеп, Иосиф Обручник на камени седит, брада апостола Петра, риза празелен, испод бакан, а рукою закрылся, а другою подперся, а пред ним стоит пастырь, сед, брада Иоанна Богослова, плешат, риза козлятина мохната, лазорь с чернилом, в руке три костыли, а другую ко Иосифу протянул, за ними пастырь млад, риза киноварь, а гонит козыи козлы черны и белы и полосаты. В пол горы седит баба Соломия, риза спущена до пояса, испод белила, руки голы, а держит Христа рукою, а другую руку в купель, риза киноварь, испод лазорь».
Итак, в композиции иконы Рождества Христова представлены такие события: Богоматерь возлежит в вертепе (пещере) у яслей. Над лежащим в яслях Младенцем склонились осел и вол (или лошадь и корова). Сверху на пещеру падает луч света от Вифлеемской звезды. Справа вверху традиционно изображены ангелы (или один ангел), благовествующие пастухам (реже - одному пастуху); слева три ангела - олицетворение сил небесных; ниже часто следует сцена поклонения волхвов. Еще ниже - повитуха с Младенцем на руках или две повивальные бабки, омывающие младенца. Тоже внизу - сомневающийся Иосиф с предстоящей ему фигурой.
На иконе могут изображаться и иные события: сцена избиения младенцев (царь Ирод повелел истребить всех младенцев, младше двух лет от роду), благовещение Иосифу, бегство в Египет Иосифа, Марии и Сына Божьего (по наущению ангела), явление ангела волхвам, шествие волхвов, спасение младенцев Иоанна Предтечи и Нафанаила и другие.

БОГОРОДИЦА
В центре композиции иконы Рождества Христова - Богоматерь. Обычно Она представлена перед входом в пещеру лежащей на ярко-красном ложе (вне зависимости от того, в какую сторону Она обращена), что подчеркивает реальность Рождества и тем самым - Боговоплощения. Согласно католической традиции, Богородицу изображают сидящей, склонившейся над яслями, делая таким образом особый упор на непорочности, девстве Богородицы (обычное Ее именование - Дева Мария). В Православной церкви Мария чаще именуется Матерью Божией, Богородицей. Православию важна реальность Рождества, а следовательно, реальность Боговоплощения, соединения Божественной и человеческой природы (с XVII в. под влиянием западной традиции Богоматерь иногда начинают изображать и сидящей у яслей).
Богородица изображена отвернувшейся от спеленатого Христа. Это положение Богоматери указывает на то, что рожденный Ею Богомладенец принадлежит уже не Ей, а всему миру. Также этот поворот символизирует обращение Богородицы к миру, для которого отныне Она должна стать заступницей и утешительницей.
Гора, в которой мы видим пещеру с яслями, традиционно ассоциируется с Богоматерью, а пещера в таком случае может быть истолкована как Ее чрево. Пещера символизирует также падший мир, в котором воссияло «Солнце правды» - Христос.

ЯСЛИ
Рядом с Девой Марией - Богомладенец, лежащий в яслях. Голова его в крестчатом нимбе - обычном иконографическом атрибуте Христа.
Иоанн Златоуст говорит, что ясли изображают Престол небесный, а скот - предстояние ангелов.
Ближайшими ко Христу изображаются животные - вол и осел (часть всемирного поклонения, тварь поклоняется Творцу). Они не упоминаются в Евангелии. Традиционно в качестве библейского источника приводится пророчество Исайи, в котором сведены вол, осел и ясли в отношении к Господу: «Вол знает владетеля своего, и осел ясли господина своего; а Израиль не знает Меня, народ Мой не разумеет» (Ис 1:3).
Толкователи этого сюжета сходятся на том, что вол (всю жизнь проводящий в ярме) - это символ евреев, Израиля (живущих в рамках Закона), а осел - символ язычников. И между ними изображается божественный Младенец, который приемлет и тех, и других и освобождает их из-под ярма: одних - из-под ярма закона, других - поклонения идолам.
На русской почве из-за утери понимания смысла этого изображения вол и осел часто заменяются на привычных в сельском обиходе корову и лошадь.

ЗВЕЗДА
Вверху изображается полукруг неба со звездой, из которой исходит луч, падающий на лежащего в яслях Младенца (иногда три луча - по образу Троицы). Именно Вифлеемская звезда привела к месту рождения Спасителя волхвов и пастухов. Поэтому внимание персонажей часто оказывается сосредоточенным на звезде. Звезда определяет ось композиции, и луч, падающий на ясли Младенца, указывает на главное чудо этого момента - Рождение «Сущего прежде век», положение в ясли Необъятного, повитие пеленами Того, Кто «покрывает небо облаками».
По словам св. Иоанн Златоуст, звезда была не просто физическим явлением, но «ангельской силой». Трактовалась звезда и как Святой Дух. В некоторых поздних изображениях Рождества в XVII—XVIII вв. звезда заменяется ангелом.

ПАСТУХИ
На иконе Рождества непременно изображаются два-три пастуха - молодые и старец (реже - один пастух). Старец - одна из наиболее любимых русскими иконописцами фигур, на иконах XV-XVI вв. его именуют «пастырем», а на некоторых иконах XVII в. - Аненом. Пастухи, первыми из всех людей узнавшие о Рождестве Спасителя, - это простые души, «ничтожные мира сего». Господь в своей проповеди возвысил образ пастуха, сказав о Себе «Я есмь Пастырь добрый». Пастыри в изображениях Рождества выражают восторг, упоение чудом, на которые способны лишь «чистые сердцем» и «нищие духом». Тут же (выше) изображается и благовестие им ангелов.

ВОЛХВЫ
Ведомые Вифлеемской звездой волхвы - старец Гаспар, юноша Мельхиор и средних лет Валтасар - первые язычники, пришедшие поклониться Христу и принесшие ему дары (три возраста подчеркивает то, что Божественное Откровение дается людям независимо от возраста и жизненного опыта).
Волхвов в каком-то смысле можно противопоставить пастухам. Они -ученые люди, познавшие всю мудрость человеческую и доступную познанию язычников Премудрость Божию, разлитую в природе. Волхвы искали на небе и на земле только истину и не остановились ни перед какими препятствиями, когда благая весть о рождении Того, Кто сказал о Себе «Я есмь Путь и Истина и Жизнь», явилась им в виде звезды.
Дары волхвов Богу - золото, ладан и смирна. Иоанн Златоуст пишет, что они символизируют науку, любовь и послушание, которые восточные мудрецы приносят Богу. Блаженный Августин и святитель Григорий Двоеслов видят в дарах волхвов признание Христа Царем (приношение золота), Богом (приношение ладана) и Человеком, готовым умереть (приношение смирны).

АНГЕЛЫ
В верхней части композиции представлено ангельское воинство, славословящее и поющее: «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение». Ангелы учат петь вместе с собой пастырей, а заодно и всех людей.

ОМОВЕНИЕ ХРИСТА
В нижней части иконы представлено омовение младенца Христа, которое совершают две женщины (реже - одна). Повитуха была приведена в пещеру праведным Иосифом. Увидев чудесные роды, она позвала в пещеру другую женщину, Саломею, у которой все происходящее вызвало сомнение. Описание последующих событий читаем в Предании (Псевдо-Матфей): «И только протянула Саломея палец, как вскрикнула, и сказала: Горе моему неверию, ибо я осмелилась искушать Бога. И вот рука моя отнимается как в огне... и тогда предстал перед нею ангел Господень, и сказал ей: Саломея, Саломея, Господь внял тебе, поднеси руку свою к младенцу и подержи Его, и наступит для тебя исцеление и радость. И подошла Саломея, и взяла Младенца, сказав, поклонюсь Ему, ибо родился великий Царь Израиля. И сразу же исцелилась Саломея».
Сцена омовения Христа Саломеей появляется в Рождественских композициях позднее самих изображений Рождества, одними из первых искусствоведы называют киворий из собора Сан-Марко в Венеции (V в.) и кафедру Максимилиана (550 г.). Вторая женщина (обычно изображена льющей воду в купель) иногда именуемая Зеломией.
Изображение купания Младенца вновь подчеркивает истинность пришествия Бога во плоти, свидетельствует о действительном Боговоплощении. В купании Младенца можно видеть прообраз Крещения Господня.

ИОСИФ ОБРУЧНИК
Последний необходимый элемент иконографии Рождества — изображение сидящего в задумчивости Иосифа. Такая поза связана с его сомнениями после Благовещения.
Сомнения Иосифа в иконографии Рождества материализуются в фигуру старца в козлиных шкурах, стоящего над ним. Эта фигура вызывала и вызывает у исследователей множество споров. Одним этот странный старец кажется просто пастухом, пришедшим побеседовать с Иосифом о тайнах Домостроительства Божия; другим - Иаковом, апокрифическим сыном Иосифа, якобы сопровождавшим отца в Вифлеем и также бывшего свидетелем Рождества Спасителя; третьим - пророком Исайей, предсказавшим рождение Младенца Девою (но против этого свидетельствует отсутствие нимба над его головой), четвертым - воплощением сомнений Иосифа в образе диавола (который иногда представляется с рожками или хвостиком). Последнее толкование самое распространенное. В таком случае кривая клюка старца символизирует ложь, на которую он опирался в беседе с Иосифом. В их этом диалоге, по мнению исследователей, показано столкновение двух миров: рационалистического, не желающего верить в чудо, а значит и в любые формы жизни духовной, и мира Духа, в котором человек неподвластен земным законам.

http://www.lectures.edu.ru/default.asp?ob_no=16400

Подробное описание событий, предшествовавших и последовавших рождению Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа приводится у евангелистов Матфея (гл.1, 2) Луки (гл. 1, 2), а также в двух апокрифических источниках — Протоевангелии Иакова и Евангелии Псевдо-Матфея.

Господь Иисус Христос родился от Пресвятой Девы Марии в царствование императора Августа в городе Вифлееме. Как раз в это время Август повелел сделать всенародную перепись по всей своей империи, согласно которой каждый житель Палестины должен был идти в тот город, к которому испокон веков принадлежал его род. Пресвятая Богородица и праведный Иосиф, как происходившие от рода Давидова, должны были идти в Вифлеем (город Давида), чтобы внести свои имена в список подданных кесаря: «Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна. Когда же они были там, наступило время родить Ей; и родила Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице» (Лк.2:4-7).

После рождения Спасителя на поле близ Вифлеема простым пастухам явились ангелы, благовествовавшие о пришествии в мир Христа песней славословия Господу: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение!». Они повелели пастырям идти поклониться Младенцу. В это же время к Рожденному с дарами из дальних стран — златом, ливаном и смирной — пришли волхвы, которых к яслям Богомладенца привела воссиявшая в небе новая звезда. Согласно восточным пророчествам, факт появления звезды означал время пришествия в мир Божьего Сына — Мессии, чаемого иудейским народом (Мф.2:1-11). Апокрифические источники сообщают также и о присутствии среди людей, окружавших Новорожденного, повитухи Саломеи, называемой старицей и сродницей Девы Марии, которая засвидетельствовала чудо сохранения девственности Богородицы после рождения.

Весть о появлении на свет Младенца Христа вызвало крайнее ожесточение управлявшего страной в те годы царя Ирода. Узнав от волхвов о времени явления звезды, он повелел им идти узнать о месте рождества Спасителя, но старцы, наученные ангелом, не возвратились к царю, а иным путем отправились в свою страну. Иосиф, получив во сне предупреждение об опасности, бежал с Богоматерью и Младенцем в Египет, где Святое семейство находилось до смерти Ирода.

Разгневанный обманом волхвов царь Ирод приказал убить всех детей в городе Вифлееме в возрасте от двух лет и ниже. Вифлеемские младенцы стали первыми мучениками за Христа, прообразуя своими муками и будущие крестные страдания Спасителя.

Установление праздника

Начало празднования Рождества Христова относится еще ко временам апостолов, о чем свидетельствует упоминание об этом празднике в Постановлениях и Правилах апостольских. Тогда же была установлена и дата его празднования — «в 25 день десятаго месяца» (от марта), т.е. 25-го декабря / 7 января.

Во II столетии на день Рождества Христова указывает святитель Климент Александрийский. В III веке об общественном богослужении в этот день свидетельствует тот факт, что император Максимиан сжег в Никомидии 20000 христиан, собравшихся на праздник. В IV веке, после того как христианство сделалось господствующей религией в Римской империи, празднование Рождества совершалось во всей Вселенской Церкви.

В первые три века совершения празднества в Церквах Иерусалимской, Антиохийской, Александрийской и Кипрской — праздник Рождества Христова соединялся с праздником Крещения (6 января) под общим именем Богоявления. Празднование Рождества Христова вместе с Богоявлением в некоторых восточных Церквах продолжалось до конца IV века, в других — до V или даже до VI века. Памятью о древнем соединении праздников Рождества Христова и Богоявления в настоящее время служит совершенное сходство в богослужебных особенностях этих праздников. Например, тому и другому предшествует сочельник, с одинаковым народным преданием о строгом посте до первой звезды; также чин богослужения в навечерия обоих торжеств и в самые праздники совершенно одинаков.

Священные песнопения рождественской службы были составлены многими святыми отцами V-IX вв.: Анатолием, патриархом Константинопольским (стихиры на «Господи воззвах», V век), Андреем Критским (стихиры на хвалитех, VII в.), святыми Иоанном Дамаскиным и Космой Маюмским (1 и 2 канон праздника, VIII в.), прп. Кассией (стихиры на «Господи воззвах», IX в.)и другими, имена которых неизвестны.

Духовный смысл праздника

Согласно с Божественным свидетельством Евангелия («Се благовествую вам радость велию, яже будет всем людем» (Лк. 2;10)), отцы Церкви в своих писаниях изображают праздник Рождества Христова величайшим, всемирным и радостнейшим, который служит началом и основанием для прочих праздников.

В церковных проповедях и поучениях Рождество Христово выступает как образ сотворения мира заново, праздник примирения Неба и земли, когда Господь стал родным нам по плоти. «В этой умаленности Спасителя, принявшего на Себя смирение пелен и скотских яслей, — тайна исцеления человеческого рода от смертоносного яда гордости, излитого в «слухи Евины» сатаною. Все человеческое величие, рожденное возношением падшего сатаны, в Рождестве Христовом потеряло свою неотразимость, свою кажущуюся славу. Произошло совершение пророчества, заключенного в песне Божией Матери — «низложи сильныя со престол и вознесе смиренныя» (Инок Григорий Круг Торжество Фаворского преображения. Мысли о православной иконе. — М., 2002, с.115).

«Нравственная мысль праздника сего та, — пишет свт. Иннокентий Херсонский, — что, как Сын Божий для спасения нашего благоволил родиться на земле, так и человеку для той же цели должно переродиться, или, как говорит Апостол, отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, а обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины (Еф. 4; 22-24)» (Свт. Иннокентий Херсонский О великих господских и богородичных праздниках, — СПб, 2005, с. 64).

Иконография

Икона Рождества Христова, какой она сложилась за всю многовековую историю древнерусского искусства, представляет собой достаточно многосоставную, но ясно читаемую композицию, все элементы которой имеют глубокое символическое значение. Она являет собой одновременно и «образ непреходящей славы», и изображение «вольного умаления Христова».

В центре композиции иконы помещаются изображения лежащей на одре Богородицы и спеленатого в яслях Младенца на черном фоне глубокой пещеры. Сверху на Рожденного нисходит луч Вифлеемской звезды, указывая на «великую благочестия тайну» — явление Бога во плоти. Над лежащим в яслях Младенцем склоняются вол и осел, по преданию, стоявшие около яслей и своим дыханием согревавшие Его. Справа от одра Богоматери традиционно изображаются пастухи, а слева — волхвы, пришедшие с дарами поклониться Богу. Горнюю часть композиции венчают изображения славословящих ангелов, число которых неуклонно росло, так что в поздних русских памятниках изображается уже целое небесное воинство, славословящее Господа. Обязательными элементами композиции являются также образы Иосифа Обручника, с которым беседует бес под видом старца в шкурах («Бурю внутрь имеяй помышлений сомнительных, целомудренный Иосиф смятеся» Кондак 4 Акафиста Богородице), а также сцена Омовения Младенца с повитухой Саломеей и служанкой, льющей воду в купель.

На более поздних иконах Рождества, принадлежащих XVII в., композиция усложняется многими дополнительными сюжетами: сон Иосифа, бегство Святого Семейства в Египет, избиение Вифлеемских младенцев и плач Рахили.

Глубоко наполненными символическим содержанием предстают на иконе образы неодушевленной природы — звезды, земли, горы и вертепа. Вифлеемская звезда, осеняющая Младенца, сама является таинственным прообразом Христа, по свидетельству Апокалипсиса: «Я есть корень и потомок Давида — звезда светлая и утренняя». Об изображении земли на образах Рождества есть замечательные строки у инока Григория Круга. Холмистость и неровность земной поверхности на иконе, напоминающие движение морских волн, автор сравнивает с ответом земли Христу в день ее посещения: «Она ответила Христу тем, что вся ожила, пришла в движение, она, как тесто, — начала вскисать, потому что почувствовала в себе закваску вечной жизни. И эти волнистые и уступчатые складки земли, окружающие вертеп, не пустынны, но полны тревожного и радостного движения». Гора, увенчивающая композицию, символизирует Богородицу, или образ Ее приснодевства, а маленькая фигурка Христа — камень, по ветхозаветному пророчеству, оторвавшийся от горы и истребивший истукана (сон Навуходоносора). Наконец, вертеп, который изображается в композиции сплошной черной впадиной, словно «открытием уст земли», символизирует собой ночь и мрак этой жизни, тьму которой осветил и упразднил Господь Иисус Христос.

Основные черты иконографии Рождества Христова наметились уже в раннехристианский период. Самые ранние сохранившиеся изображения — это композиции на саркофагах, происходящих из римских катакомб IV века. Наиболее известны саркофаги из катакомб св. Севастиана в Риме, из Латеранского музея, а также саркофаг, найденный на древней Аппиевой дороге. К данной иконографии примыкает также изображение на окладе Миланского Евангелия VI века. Отличительной особенностью этой иконографии является сидячее положение Богоматери, говорящее о ее безболезненных родах, а также изображение сцены не в пещере, а под своеобразным навесом. Сама Богородица представлена в античном одеянии с распущенными волосами.

Примечательно изображение Рождества на знаменитом троне Максимиана, архиепископа Равеннского, VI века. Трон украшен большим количеством резных пластин из слоновой кости. На одной из них Младенец лежит на сложенном из каменных блоков одре, рядом с ним представлены Иосиф Оброчник и животные — вол и осел, вверху — Вифлеемская звезда. Перед одром возлежит Богоматерь, к которой обращается женщина, показывающая свою правую руку. Сюжет восходит к XX главе Протоевангелия Иакова, в которой повествуется о чуде исцеления усохшей руки Саломеи, усомнившейся в чистоте Богоматери, от прикосновения к Младенцу Христу. Изображение Христа на алтаре в этой композиции, а также в подобных изображениях на реликварии Санкта-Санкториум (Ватикан) и миниатюре из Евангелия Рабулы имеет несомненную связь с темой Евхаристии.

Византийская иконография Рождества Христова, которая стала основой для всех последующих икон и фресок на этот сюжет, в том числе и древнерусских, в целом сложилась уже к VII веку. На ампуле Монцы (VI-VII вв.) событие Рождества Христова представлено уже не под навесом, а на фоне выхода из пещеры. Звезда располагается в центре вверху, Иосиф сидит у яслей в задумчивой позе, а Богоматерь возлежит. С этих пор Она всегда будет изображаться с нимбом.

Среди редких иконографических вариантов Рождества в византийском искусстве следует отметить фреску XIII века из ц. Оморфи (окрестности Кастории), на которой Богоматерь представлена кормящей Младенца грудью, а также фреску XIV века из ц. свв. Иоакима и Анны монастыря Студеница (Сербия). На последней Богородица изображена прильнувшей щекой к лику Младенца, как в сцене положения Христа во гроб, где Спаситель также пишется в пеленах. Таким образом автор иконографической программы проводил мысль, что уже при Рождестве Иисуса, Богоматерь предчувствовала грядущие крестные муки Сына.

В монументальной живописи, византийской и древнерусской, Рождество Христово часто изображалось в паре с Успением Богоматери. Сюжеты располагались друг напротив друга, как правило, на южной и северной стенах. Это символическое противопоставление рождения во плоти — и нового рождения после смерти для вечной жизни подчеркивалось схожими иконографическими мотивами.

В «Рождестве» Спаситель представляется лежащим в пеленах в яслях, а в «Успении» Христос держит в руках душу Богоматери, представленную в виде спеленатого младенца. Таким противопоставлением проводится мысль, что Господь вверил Себя Пресвятой Деве в Рождестве, а Богоматерь вверила свою душу Христу во Успении. Наглядное сопоставление в храмовом пространстве этих сюжетов является знаменательным потому, что они иллюстрируют начало и завершение истории домостроительства спасения — от Боговоплощения до вознесения нетленной плоти Богородицы.(см. Этингоф О. Е. Литургическая символика парного расположения сцен Рождества Христова и Успения Богоматери // Этингоф О. Е. Образ Богоматери. Очерки византийской иконографии 11 — 13 веков. М., 2000. С.205-228). Примеры такого решения программы храмовых росписей можно найти в различных регионах бывшего византийского мира — на Кипре, в Болгарии, Сербии, Греции и в России

Дары волхвов имели прообразовательное значение. Своими дарами они показали, что родившийся Младенец Иисус есть Царь, Бог, человек. Золото они принесли Ему, как Царю, ладан, как Богу, а смирну, как человеку, который должен умереть (в те времена умерших помазывали и натирали благовонными маслами).

Инок Григорий Круг Торжество Фаворского преображения. Мысли о православной иконе, с. 115.

Там же, с. 115.

Там же, с. 118.

Там же, с. 117.

Ампулы служили паломникам для переноса св. воды или елея.

Васильева А. В.

Слово. Образовательный портал (http://www.portal-slovo.ru/)